Из планов на сегодня осталось только проведать Катю, а затем приступить к подготовке чертежей.

— Здравствуй, Алексей! Проходи! — обрадовалась Катя, когда я вошёл в их съёмную квартиру. — Ты вовремя, тут твой дядя как раз письмо прислал.

Пока Катя заваривала чай, я прошёл в спальню и осмотрел маленького Серёжу. Мальчик настойчиво бил маленькими ладошками по висящим над ним деревянным игрушкам.

— Да тебя, парень, похоже, никакой некромант не проймёт, — усмехнулся я. — Как чувствуешь себя, двоюродный братец?

Серёжа схватил меня за указательный палец и громко рассмеялся.

— Вижу, у малыша сегодня хорошее настроение! — крикнул я Кате.

— У него и не бывает плохого. Чудо, а не ребёнок! — сказала она. — Никогда не плачет. Даже когда ударил себя по лбу деревянной лошадкой — нахмурился, но слёз не пустил.

— Настоящий мужчина растёт! — ответил я, а затем прошёл на кухню, где лежало дядино письмо.

Олег сообщил, что уже приступил к работе. Лечит заключённых, его там уважают и даже не думают обижать. В письме дядя описал всего две проблемы. Больных людей в колонии очень уж много — зашивается. Едва успевает их принимать. И вторая — приболел, простудился, когда бегал между домами, в которых обитали заключённые.

В целом, пока что никаких дурных новостей. Значит, Рокотов действительно не спешит подбираться ко мне. Уверен, что он уже знает о появившемся в Садах лекаре. Если бы он захотел, давно бы заявился к моему дяде со своими условиями.

Мы с Катей выпили чаю, после чего я, наконец, вернулся домой. И первым делом уселся за чертежи. Изобразить на бумаге суть своих изобретений оказалось не так уж и просто. Одно дело — неврологический молоточек, и совсем другое — тонометр, который я собрал с помощью лекарской магии.

Хорошо, что я купил больше листов, чем нужно. Несколько пришлось забраковать после неудачных попыток.

Наконец, я наловчился, и процесс пошёл в гору. И в этот момент с потолка на лист с почти что готовым чертежом фонендоскопа упала большая капля.

— Это ещё что такое… — прошептал я. — Токс?

Я поднял голову, но Токса на потолке не обнаружил. Клещ, судя по шуму, резвился в подвале. Странно, а по консистенции упавшая жидкость чем-то похожа на его яд. Зеленоватая, вязкая, словно сопли у больного с бактериальным ринитом.

Стоп… А что если…

Я, забыв о чертежах, вскочил из-за стола, зажёг свою магическую лампу и принялся осматривать дом. Слизь с потолка падала в нескольких комнатах.

Это — не протечка. Сам потолок сочится этой дрянью.

Но слизь была не единственной странностью. В доме поменялось кое-что ещё. Я почувствовал, как в некоторых комнатах становится теплее. Однако печь я ещё не зажигал, поскольку снаружи была плюсовая температура и я комфортно чувствовал себя в своём повседневном костюме.

На меня снизошло озарение.

Я понял, как работает проклятье этого дома. Теперь всё точно сходится. Когда я приехал в Хопёрск, фундамент дома постоянно проваливался с одной стороны, стены покрывались щелями, открывая доступ дождевой воде. Но всё это происходило лишь с одной стороны. Другая половина дома была без повреждений.

А затем, когда дяде переломали кости бандиты Кособокова, дом рухнул.

Чёрт меня подери, да это здание ведь связано со здоровьем Олега Мечникова!

Фундамент проседает из-за его больной ноги. Дырявые стены, падающие потолки, муравьи — всё это признаки его больного организма. Он ведь сто процентов посадил себе желудок, печень и почки своими зельями!

Когда рёбра дяди залечили, дом снова собрался. А теперь, когда он простудился, с потолка сочится слизь, а в некоторых комнатах поднимается температура воздуха.

Вот и новая задача появилась. Когда поедем в Саратов, нужно поискать проклинателя. Я объясню знающему специалисту ситуацию и, возможно, ему удастся как-то нам помочь.

Мои размышления прервал стук в дверь. На часах был уже первый час ночи. Странно, ведь в последний раз в это время ко мне заходил Сухоруков. Не нравится мне это. Вряд ли кто-то добрый решил навестить меня посреди ночи.

Однако, когда я заготовил обратный виток и распахнул дверь, напряжение во мне спало. Снаружи оказался художник Анатолий Васильевич Шацкий.

— Анатолий Васильевич? — удивился я. — Что-то стряслось?

— Простите за поздний визит, господин Мечников, — пытаясь отдышаться, произнёс он. — Вы не забыли о нашем уговоре? Я поставляю ингредиенты для зелий, а вы делаете мне перчатки.

— Конечно, с чего бы я должен это забыть? Но ведь до поставки ещё несколько дней?

— Нет, Алексей Александрович, поставщик уже здесь. И он хочет говорить лично с вами. Прямо сейчас. Если не встретитесь с ним — он уедет.