Приподнимаюсь на локте, заглядывая в его глаза:

— И что изменилось?

— Я, — просто отвечает он, притягивая меня для нежного поцелуя.

Я улыбаюсь, устраиваясь у него на груди. Его руки крепко обнимают меня, даря чувство защищенности и принадлежности. Впервые за долгое время я позволяю себе отпустить мой прошлый опыт предательства.

Засыпаю, и меня затягивает в водоворот каких-то картинок, звуков, ощущений. Слышу, как пищат и гудят приборы в операционной.

«Время смерти пятнадцать сорок пять», — холодом по нервам проходит голос врача.

Яркая вспышка ослепляет, и я чувствую, как немеют руки и ноги, как медленно уплывает сознание… не мое.

А потом…

—- Я все вспомнила! — со рваным вдохом резко сажусь на кровати.

Всего лишь долей секунды позже я оказываюсь крепкой рукой Тардена прижата к его горячему и совершенно обнаженному телу, а во второй его руке потрескивает какое-то атакующее плетение.

Пара ударов сердца, тяжелое дыхание, а потом он потихоньку расслабляется, удивленно глядя на меня:

— Адалия? Все хорошо? — его черные глаза внимательно изучают каждый миллиметр моего тела, периодически задерживаясь то там, то тут.

И я знаю, что привлекает его внимание — отметины собственника, которые он оставил на мне. Я так полагаю, мне стоит радоваться, что не на видных местах. Впрочем, я уверена, что его спина тоже не осталась без следов.

— Ты вскрикнула, — мягко произносит Тарден, отводя с моего лица прядь. — Что случилось?

Обхватив его ладонь, я подношу ее к своим губам и мягко целую. Чтобы успокоить. Чтобы самой успокоиться.

— Видимо, Ранна решила, что я достаточно подготовлена, — немного растерянно улыбаюсь я. — Я… вспомнила, что произошло тогда. В первую ночь.

Он прищуривается, всматриваясь в мое лицо.

— А разве… Ты не помнила?

Вот примерно отсюда начинается очень важный разговор. Сложный, но… Остается надеяться, что он поймет, примет. В конце концов, если уж быть откровенной, то до конца. К тому же у нас все было ненормально с самого начала.

Я качаю головой, облизываю губы, что даже несмотря на напряженность момента, заставляет загореться огоньки в глазах Ариона, и произношу:

— Я не Адалия, — брови Тардена ползут вверх, потом наоборот сходятся к переносице, а потом во взгляде мелькает удивление, будто ему кто-то на ухо что-то шепнул. — Точнее, не та Адалия, что вошла в комнату в ту ночь. Но та же самая, с которой ты препирался все это время.

Арион не перебивает, нежно прижимает к себе и ждет, что я расскажу.

А рассказ, на самом деле, не особо длинный. Я не знаю, как, но я прекрасно видела и слышала свою смерть. Впрочем, перед этим я уже понимала, что не вернусь из операционной.

Потом было ощущение полета, свободы и радости от распахнутых крыльев. Как будто я очень давно об этом мечтала, но была скована по рукам и ногам.

“Приземление”, если его можно так назвать, было уже не таким радостным. Я оказалась в небольшой комнате, едва освещаемой из окна. Во всем теле была дикая слабость, будто я головой ударилась, а теперь приходила в себя.

Но больше всего меня шокировала массивная темная фигура, стоящая у стены и отделившаяся от нее, как тень. Я никогда не видела таких крупных мужчин, разве что только в кино или на обложках журналов. Но точно не в одном помещении со мной.

Да и что это было за помещение? Комнатушка с кроватью, стулом и комодом, да и все на этом, подробнее все равно в темноте было не разобрать.

“Не бойся, я наконец-то с тобой”, — я услышала нежный, заботливый голос в голове, когда мужчина сделал шаг ко мне и аккуратно дотронулся до моей щеки.

Это сейчас я могу сравнить: в тот момент Арион выглядел даже хуже, чем после шторма. Ему действительно срочно нужно было спасать Ринга. Но тогда я этого не знала.

Я чувствовала, как внутри нарастает паника: было слишком непонятно, что происходит, все слишком быстро. Только что я была в операционной, и вдруг оказалась непонятно где, с неизвестным мне мужчиной.

“Не бойся, — повторил голос. — Я все сделаю сама. Мы сделаем. А ты сейчас отдохни”.

Глаза мужчины вдруг засияли ярким золотом, а зрачок в них превратился в вертикальную черточку. Мне было страшно, хотелось протестовать, но все тело откликалось на прикосновения шершавых сильных рук, а сознание начало затуманиваться.

Внутри меня словно распустился огненный цветок, с которым не хотелось спорить, пришло осознание, что так — правильно. Ранна, а теперь я понимаю, что это была она, взяла верх, и я почувствовала, как она окутала моё сознание защитным коконом.