Шрифт:
— Было сказано: выбрать что хочешь.
— Может, пойдём уже? — озиралась по сторонам Рестрика и поводила плечами, как от холода.
— Анна выберет — и пойдём, — кивнула Селена.
Фейри издала звук, похожий на бормотание и хмыканье одновременно, но отошла в сторону. Сундук не поддавался, хотя никакого замка я не обнаружила.
Виванна расхохоталась и оторвала очередной кусок от своего кажущегося бесконечным наряда, ничуть от этого не пострадавшего.
Он завис в воздухе, увеличился в размере, будто его кто-то тянул в разные стороны и превратился в голубое покрывало, в которое с лёгкостью бы завернулись все мы четверо разом. Оно парило в воздухе как ковёр-самолёт, пока фейри не махнула рукой в сторону окованного медью сундука.
Стоило покрывалу накрыть его, как я услышала лёгкий щелчок, говорящий, что засовы с сокровищ Али-Бабы сняты.
Подошла ближе и, повинуясь жесту Виванны, подняла крышку, оказавшуюся не тяжелее вечерней сумочки, и заглянула внутрь.
На дне тускло мерцало серебром ажурное платье. Платье для той, кто хочет понравиться Дракону.
Глава 5
Раскрытие дара
Я вместе с другими новоиспечёнными гарпиями стояла на том самом зелёном поле, куда выходили окна нашей с Далидой комнаты, и заметно нервничала.
Всё из-за завтрашнего бала, про который не говорил только ленивый.
А ещё я никак не могла примерить то шикарное платье, добытое мной в лавке длинноносой фейри!
То был прощальный «подарок» Виванны: фейри никак не хотела смириться с потерей столь ценного экземпляра своей коллекции. И последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, стала инициация, для которой мы сейчас и собрались.
Вдруг дар не раскроется и, как сказала Жилка, меня отправят обратно! Нет, обратно мне не надо, никто меня там не ждёт, с приёмной семьёй отношения всегда были прохладными.
— Неужели Истинные и впрямь могут превращаться в драконов или волков? — спрашивали девушки Соль во время совместных прогулок, на которые она сопровождала новых гарпий пару раз в неделю.
— Конечно, почему нет? Вы тоже кое-что сможете. После инициации, разумеется, — прибавляла Жилка и загадочно замолкала.
И вот это время пришло.
А значит, я должна стать гарпией во что бы то ни стало!
Вот только как это сделать, никто не говорил!
Сколько попыток будет?
— Кто хочет быть первым? — спросила Келисия с ехидной улыбкой и переглянулась с Соль.
У меня всё сжалось внутри, и душой завладел холодный страх неудачи.
Келисия тем временем уже собиралась, что-то сказать, но я не дала ей этого сделать:
— Я хочу быть первой!
Вышла из шеренги, сделав шаг вперёд и подставив разгорячённое лицо ласковому ветерку и лучам закатного солнца.
Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!
— О, доброволец! — удивилась декан, улыбнувшись кончиками ярко-красных губ. — Такого не бывало последние…
— Пять лет, — кивнула Соль.
— Почему ты на это решилась? — Келисия подошла совсем близко, на меня пахнуло удушливо-приторным запахом роз. — С чего вдруг?
— Я хочу быстрее узнать: подхожу ли вам.
— Ну и прекрасно, — промурлыкала декан.
Не успела она до меня дотронуться, как я поняла, что осталась в одном белье!
Келисия, взяв меня за плечи, развернула к себе и внезапно обняла.
И меня начала бить нервная дрожь. Так-то я не из пугливых, но тут любая бы испугалась!
Объятия стали крепче и превратились в оковы.
Тонкие руки декана гладили меня по спине, оставляя следы от ногтей между лопаток. Царапины начали жечь и гореть с такой силой, будто это были ножевые раны.
Я закусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон боли, сердце бешено колотилось, словно хотело вырваться из грудной клетки, как птица, мечтающая о небе.
Боль усиливалась, вытеснив все мысли и страхи, превратившись в одно острое желание: чтобы всё скорее закончилось неважно как.
Вдруг я перестала чувствовать ветер и приносимые им запахи луга, слышать голоса и удивлённые возгласы, слившиеся в один крик, причём было непонятно: то ли кричат девушки, то ли я сама.
Устала от боли, ломающей сразу все кости и сдирающей кожу с обнажённой спины. Я уже не могла разлепить веки и не ощущала под собой твёрдой почвы, лишь парила в пространстве, застряла между мирами.
Меня словно подвесили на цепях межу небом и землёй.
И…всё закончилось!
Боль ушла так же внезапно, как и появилась.
Вернулись звуки и запахи, осталась только усталость в теле, которую трудно было объяснить. За моей спиной выросли крылья, и это не было метафорой.
Самые настоящие, мать её, крылья!