«А теперь убирайся,» — голос Максима был тих, но в нем звенела такая сила, что даже стены задрожали. «Убирайся, пока я не решил проверить, сможет ли твоя тьма защитить тебя от моего гнева.»

Элдрин, казалось, хотел что-то сказать, но передумал. Его фигура растворилась в тенях, оставив после себя только эхо злобного смеха.

«Максим,» — позвала Лайа, её голос был едва слышен. «Посмотри на меня.»

Он склонился над ней, чувствуя, как слезы жгут глаза. Её тело уже было почти прозрачным, только глаза оставались прежними — ясными и полными любви.

«Не вини себя,» — прошептала она. «Я сделала свой выбор. И знаешь… я вижу такие удивительные вещи… Словно весь мир открывается передо мной…»

«Пожалуйста,» — он сжал её руку, но она уже почти не ощущалась материальной. «Должен быть другой способ.»

«Нет,» — она покачала головой. «Это и есть мой путь. Я стану частью защиты, частью силы, которая будет хранить этот мир. И я всегда буду рядом с тобой… просто иначе.»

Феррик опустился на колени рядом с ними, его обычно суровое лицо было мокрым от слез. «Ты самая храбрая воительница, какую я знал, девочка,» — проворчал он.

Лайа улыбнулась им обоим последний раз. «Не забывайте меня,» — прошептала она. «И завершите то, что мы начали. Обещайте…»

«Обещаем,» — в один голос ответили они.

В следующий момент её тело вспыхнуло ярким светом и растворилось в воздухе, превратившись в тысячи крошечных искр. Они поднялись вверх, кружась в странном танце, а потом впитались в стены, в руны, в саму ткань реальности вокруг них.

На мгновение весь храм словно засветился изнутри. Максим чувствовал присутствие Лайи везде — в камнях, в воздухе, в самой магии этого места. Она стала частью древней защиты, усилив её своей чистой душой и безграничной любовью к миру.

«Что теперь?» — тихо спросил Феррик, когда свет начал угасать.

Максим медленно поднялся на ноги, чувствуя, как внутри него растет холодная решимость. «Теперь мы заканчиваем то, что начали. Ради неё.»

Он подошел к запечатанной двери и положил руку на руны. Теперь он чувствовал их иначе — словно часть Лайи жила в них, делая древнюю магию теплее и живее.

«Последняя часть кристалла всё ещё там,» — сказал он. «Но теперь она связана с печатью. Если мы заберем её…»

«Печать ослабнет,» — закончил за него Феррик. «И всё, что она сделала…»

«Нет,» — Максим покачал головой. «Лайа не просто укрепила старую печать. Она создала новую — из своей собственной сущности. Теперь кристалл можно извлечь, не нарушая барьер.»

Он провел рукой по рунам, и они отозвались на его прикосновение, словно узнавая. Дверь медленно открылась, впервые за тысячи лет.

Внутри была небольшая комната, полная застывшего времени. В центре, в столбе темного света, парила последняя часть кристалла. Но теперь она светилась не только своим собственным светом — в ней отражалось сияние души Лайи.

«Она знала,» — тихо сказал Максим, осторожно забирая кристалл. «Каким-то образом она всегда знала, что так будет.»

«Конечно знала,» — проворчал Феррик, но его голос дрожал. «Она была особенной. Всегда видела то, что другие пропускали.»

Они стояли в тишине, глядя, как последняя часть кристалла сливается с двумя другими. Сияние наполнило комнату, и на мгновение им обоим показалось, что они видят улыбающееся лицо Лайи в этом свете.

«Пойдем,» — наконец сказал Максим. «У нас еще много работы.»

Они покинули храм в молчании. Проклятые болота вокруг изменились — тьма отступила, а в воздухе появилось что-то новое. Словно присутствие Лайи очистило это место, сделав его менее зловещим.

Максим знал, что впереди их ждет финальная битва с Элдрином. Маг тьмы не остановится, даже потеряв кровь Странника. Он найдет другой способ, другой ритуал. Но теперь у них была не только сила объединенного кристалла — у них была защита, созданная чистой душой и бесконечной любовью.

Феррик тяжело опирался на свой молот, его обычно суровое лицо было задумчивым. «Знаешь,» — сказал он внезапно, «мой народ верит, что великие души не умирают. Они становятся частью мира, хранят его и защищают.»

«Они правы,» — Максим посмотрел на небо, где сквозь вечные тучи Проклятых болот впервые за тысячи лет пробивался солнечный свет. «Она всегда будет с нами. Всегда будет защищать то, что любила.»

Кристалл в его руках пульсировал теплым светом, словно соглашаясь. Теперь в нем жила не только древняя магия, но и частица души Лайи — её храбрость, её любовь, её готовность пожертвовать всем ради тех, кого она любила.

Они шли прочь от мертвого города, оставляя позади место, где изменилось так много. Впереди их ждала последняя битва с силами тьмы, но теперь они были готовы к ней как никогда.