Поспешно закинул этот пятикилограммовый шарик в рот, едва не сломав зубы и не вывихнув челюсть. Его даже глотать не пришлось! Он провалился сам, под собственным весом, и больно ударил по печени, достигнув желудка.

А яд уже распространился по всему организму и невыносимо жёг холодом, туманя разум и парализуя тело. Кажется, я уже начал разлагаться заживо, а эффекта от пилюли всё не было.

По наитию ушёл в медитацию, не особо беспокоясь о пленнике, ибо шансы подохнуть что так, что так — одинаковы.

Едва оказавшись в тумане, вздрогнул и едва не закричал, когда прямо предо мной снова возникла двадцатиметровая бронированная сороконожка. Но быстро пришло осознание, что это лишь проекция её жизненной силы, заключённая в пилюле.

Теперь нужно каким-то неведомым образом усвоить её и превратить жучинную мощь в свою. Причём нужно спешить — проекция довольно быстро истончалась без следа, а значит, сила и шансы выжить утекали в никуда мимо меня.

Сделал вокруг неё круг, попробовал укусить твёрдый хитин, потыкал пальцем, обнял, пнул, поцеловал фасеточный глаз, сделал ещё один круг и с сомнением посмотрел на её раздвоенный хвост, старательно гоня прочь идиотские мысли — не может же в этом мире всё быть через жопу?

Затем нашёл ядро своего внутреннего мира и отбуксировал к нему полупрозрачную добычу. Попробовал воздействовать на проекцию ядром. Покрутил и так, и этак… Теперь призрачная, закоченевшая в виде буквы «С» сороконожка медленно описывала в воздухе круг, неспеша вращаясь вокруг своей оси и откровенно напоминая говно в водовороте.

Я чувствовал, как тело восстанавливается физически, но духовной энергии не прибавилось ни на грош. Жутковатая хрень так и растаяла бесследно в воздухе не принеся ничего, кроме разочарования и обиды.

Нужно срочно найти наставника и разобраться уже с этой культивацией!

Вынырнул в реальный мир и с удовольствием подвигал зажившей рукой. Встал, сделал небольшую разминку, чувствуя, как мышцы радостно отзываются готовностью к действию. Голода и усталости как не бывало! Я снова в прекрасной форме и расположении духа, хоть и чутка раздосадован неудачей. Но ничего, дай бог, не последняя жуть на моём пути.

А как там мой пленник?

Пленник забился под стенку и прикинулся ветошью. Даже модный доспех не отсвечивал легендарным сиянием. Единственный глаз мужика был выпучен настолько, что тот теперь напоминал циклопа со съехавшей на бок рожей. В сжавшемся в точку зрачке плескался такой океан ужаса, что мне даже стало его жаль, но не так, чтобы очень.

— Ладно, я решил! Теперь ты! — с жуткой ухмылкой я приставил шланг пылесоса к уху пленника и чутка крутанул турбинку Вихря.

Я могу быть страшным — вежливые гопники родного города не дадут соврать, но это мой маленький секрет, который пусть и известен целой куче народа! Ведь не дай бог мамуля узнает, что у её любимого, сыночка, такого хорошего и воспитанного мальчика, закончившего авиаконструкторский с красным дипломом, уличная кличка «Ёпт». Причём изначально её дали мне врачи скорой помощи и сотрудники полиции, когда хором протянули шокированное: «Ох, ёпт!», едва зайдя в подворотню, в которой ещё недавно здравствовал крупный филиал компании ООО «Есть чё? А если найду?». И ничего, что я лежал там же и безумно ржал, это мелочи.

А всё почему? А по тому, что не надо злить хорошего и воспитанного мальчика! Хотя вообще ни разу не терминатор, просто иногда доводят до исступления берсерка всякие мрази и там мне уже плевать на сопутствующий ущерб. А ещё я обаяшка, да.

Потом, правда, полицейские с медиками уже рутинно вздыхали: «да ёпт…» и как дрова грузили нас в машины. Ну и получилось так, что отныне полукриминальные элементы выдавали разочарованное: «ну ёпт…» и отпускали счастливую жертву, едва видели меня вдалеке. Даже закладки с наркотой в моём районе исчезли как явление. Так и прилипло окончательно.

Закончил ностальгировать, под затихающее «у-и-и» пылесоса, и такое же затихающее «м-м-м-м-м» сурового мужика, который умудрился визжать даже при наличии кляпа. Одним носом.

Он беззастенчиво обмочился и теперь бешено мотал головой, пуча на меня последний глаз и стараясь передать через него весь спектр обуревавших его эмоций. И его можно понять! Видеть, как все внутренности моментально вытягиваются наружу и всасываются в трубу — это то ещё кино.

Он явно хотел что-то сказать, но ему мешала трава во рту. Ну, это дело поправимое.

— Ладно, сейчас мы с тобой поговорим, но если мне что-то не понравится в твоих словах, то… — я многозначительно замолчал и нехорошо улыбнулся.

Пленник энергично закивал и преданно уставился на меня своей жуткой физиономией. Я осторожно ослабил путы и он почтительно избавился от травы во рту — без кашля, фырканья и плевков.

— Господин, молю, не убивайте меня! У меня жена и дети! Пощадите! — запричитал он с ходу, при этом умудрившись пару раз стукнуться лбом о камень в качестве поклона.