Тут-то я и понял, что все имели в виду, когда говорили, что имя «Серёга» не моё! Когда владелец представился, то у меня не возникло и тени сомнения, что эти жиденькие усики, жалкая бородёнка и заискивающий взгляд могут принадлежать только Хуяню! Ну вылитый Хуянь, с какой стороны не взгляни!

— Разумеется уважаемый, — заискивающая улыбка Хуяня стала ещё шире, — четырнадцать тысяч дэн.

— А где утренняя скидка? — нахмурился Ибун.

— Это со скидкой, уважаемый.

— А как же «храмовники отрицают всё мирское»? — ехидно спросил я.

— Вот они пусть и отрицают, — нехотя проворчал он.

Пока я преисполнялся подозрений, Ибун открыл молот и вытащил оттуда пригоршню разноцветных камушков и ссыпал их на небольшую дощечку, ловко протянутую улыбающимся Хуянем. Точно такую же дощечку и мои камни на ней я видел у Мяу, так что, с интересом приблизился, чтобы лучше разглядеть процесс обмена.

Оказалось, что этот невзрачный кусок дерева был чем-то вроде весов, с самым обыкновенным четырёхзначным, полупрозрачным барабанным счётчиком в уголке. Видимо эта штука определяла запасы духовной энергии, потому как Хуянь озвучил «четырнадцать тысяч сто тринадцать» и отсчитал сдачу двумя голубенькими монетами. На первый взгляд они были идентичны, и я быстренько сгрёб их, чтобы подробнее разглядеть

С одной стороны монеты была искусно выгравирована статуя Церкви Восхождения, а с другой, соответственно, Церкви Нисхождения. Не трудно догадаться, кто рулил финансовыми потоками в городе. Отличались они только весом, причём существенно.

— Следуйте за мной, уважаемы гости.

Хуянь проводил нас до одной из дверей и откланялся, пообещав, что скоро наш заказ будет выполнен. Ибун по-хозяйски толкнул крепкую дверь и вошёл в помещение. Я следом.

— Да вашу мать! — не удержался я, замерев в дверях, пока Ибун деловито стягивал с себя остатки штанов.

— Что не так, друг? — не оборачиваясь спросил он.

— У вас тут везде внутри больше чем снаружи?

— А, ты об этом… — он хохотнул, — чаще всего. Города слишком маленькие, чтобы вместить всех желающих жить спокойно, поэтому почти везде ставят пространственные формации. Как думаешь, сколько в городе людей?

Пока я размышлял, он пересёк просторный зал с большим бассейном в центре и встал под почти привычной душевой лейкой, из которой тут же потекла вода. Взяв пузатую баночку с полки, он от души намылился и стал интенсивно тереть себя мочалкой.

— Да откуда мне знать… — отмахнулся я и тоже поспешил раздеться, чтобы приступить к столь вожделенной процедуре помывки.

— Если говорить о Сиге, то около двадцати миллионов, — поделился он знанием, фыркая от попадающей в рот воды. — Ещё в окрестностях столько же.

— И на кой мне информация? — поинтересовался я, с удовольствием подставляясь под струи чистой горячей воды и не особо веря в эту чушь, поскольку город даже близко не был похож на Москву размерами и этажностью

— Чтобы ты не удивлялся толпам, когда мы отсюда выйдем и был аккуратнее, — он посмотрел на меня с серьёзным видом, — с церковниками повезло, но тут могут убить просто за косой взгляд.

— Понял, принял, — я кивнул и намылился.

Пока я яростно оттирал заскорузлую корку грязи, подозрительный тип по имени Ибун плюхнулся в неглубокий бассейн и расслабленно уселся там, откинувшись на бортик и широко раскинув руки. В этот момент раздался деликатный стук в дверь.

— Заходи, — крикнул здоровяк.

Вошли две девушки. Одна несла широкий поднос с огромной непрозрачной бутылью, мисочками, стаканами и тарелками с горками еды, а вторая была с корзинкой какого-то сена. Первая девушка была одета в свободные короткие белые штаны и просторную рубаху, а вот другая щекотала воображение полупрозрачной не то ночнушкой, не то мешковатым платьем из занавески до колен.

Они совершенно не смущались пары голых мужиков, а голые мужи совершенно не стеснялись их. Пока первая разгружала поднос на широкий стол в углу помещения, вторая вошла в воды бассейна и медленно двинулась к его центру, бережно вынимая травы из корзинки и слегка притапливая их. Когда корзинка опустела, она оставила её на краю бассейна и погрузилась в воду по шею, придерживая свои длинные волосы, чтобы они не намокли.

Отмывшись, я последовал примеру Ибуна и погрузился в неожиданно горячую, ароматную воду напротив него, а девушка в ночнушке уже встала на какое-то возвышение в самом центре, где вода была ей по щиколотку и начала плавно танцевать, вызывая у меня слюноотделение на великолепные формы, обозначенные мокрой одеждой. Одновременно с началом танца со всех сторон полилась ненавязчивая музыка, в которой преобладали струнные и хор колокольчиков.

— Главное, держи себя в руках! — хохотнул Ибун, пристально наблюдавший за моей реакцией на красотку.

— Да я уже и так держу себя, — усмехнулся я в ответ, чем заставил девушку сдержанно улыбнуться.

— Ну, друг мой, у тебя должно быть много вопросов?

— Ага, — я кивнул, не отрывая взгляда от танцовщицы, — и главный из них — когда мы будем есть?

— Сперва выпьем! — он сделал жест и девушка, назову её официанткой, поднесла нам высокие стаканы прямо в бассейн и поставила на бортик глубокие плошки с орехами. — За судьбу и провидца, которые свели нас!