— Всё в порядке, господа! — горделиво произнёс Топольский, опуская руку с всё ещё светящимися магическими символами. — Я только что героически уничтожил это порождение тьмы!

Ситуация, если посмотреть со стороны, складывалась преинтересная. Новенький студент с сомнительной репутацией умудряется взорвать простейшую печать, в результате появляется опасная тварь.

Ну, это так, камень в мой огород на будущее, но именно к этому придут «умы» академии, когда начнут разбирать события.

— А ну-ка медленно опусти стул! — крикнул один из гвардейцев, доставая из кобуры пистолет. — И давай, без глупостей!

Просто прекрасно. Первый учебный день определённо удался. Я молча отбросил искорежённый стул и поднял руки над головой.

Я сидел в полутёмном кабинете, опустив голову и рассматривая свои ботинки. Классическая поза провинившегося подростка — именно то, что от меня сейчас ожидают.

Мельком бросил взгляд на присутствующих: Полозов хмурился, постукивая пальцами по столу, а двое представителей службы безопасности источали почти осязаемую враждебность.

Эти двое выделялись даже в полумраке кабинета — чёрные костюмы особого покроя с такими же чёрными пуговицами, строгие причёски, цепкие взгляды. Такую униформу не спутаешь с обычной академической — эти ребята явно из особого отдела.

— Как тебе удалось вызвать эту тварь? — голос Полозова звучал устало и раздражённо.

— Позвольте, — перебил его тот, что повыше. — Вы действительно считаете, что первокурсник способен провести ритуал призыва межпространственной сущности? — он скривил губы. — Очевидно же, что без помощи… определённых лиц не обошлось.

— Что вы имеете в виду? — Полозов подался вперёд.

— Ваш преподаватель, — второй безопасник положил на стол тонкую папку. — Некто Игнатьев. У нас есть информация о его симпатиях к иномирцам. Неоднократно высказывался за расширение их прав, выступал против ограничений при поступлении…

— Чушь! — отрезал Полозов. — Игнатьев двадцать лет преподаёт в академии. Я знаю его лично.

— Тем не менее, — продолжил первый, — не исключены его связи с радикальными группировками…

— Довольно! — Полозов резко развернулся ко мне. — Говори, Дмитрий. Как ты это сделал?

Я пожал плечами, старательно изображая растерянность:

— Не знаю… меня вызвали к доске. Обычная печать призыва. Ничего особенного.

Безопасник что-то черкнул в блокноте:

— Значит, преподаватель дал вам схему?

— Пригласите Игнатьева, — устало произнёс Полозов.

Через пару минут в кабинет ввели преподавателя. Его голова была замотана бинтами, под глазом наливался впечатляющий синяк. Он слегка пошатывался, но держался прямо.

— Какое задание вы дали студенту? — спросил первый безопасник.

— Обычная учебная печать, — Игнатьев поморщился, потирая затылок. — Базовая руна призыва воздуха. Первый курс, первое занятие — самые основы.

— Призыв воздуха? — переспросил второй. — Вы уверены?

— Абсолютно, — кивнул преподаватель. — Я двадцать лет начинаю первое занятие с этой печати. Простейшая формула, даже ребенок не сможет её испортить.

— А не призывная ли она? — безопасник нахмурился. — А?!

— Боже! Не говорите глупостей, — Игнатьев покачал забинтованной головой. — Эта руна не способна призвать нечто подобное. Максимум — легкий ветерок для проветривания помещения.

Один из мужчин в черном стремительно приблизился ко мне, бесцеремонно отодвинув Полозова плечом. Он наклонился так близко, что я почувствовал запах дорогого одеколона, смешанный с чем-то металлическим.

— Ты случайно не иномирец? — его глаза буравили меня, словно пытаясь просверлить насквозь. — Откуда ты знаешь технику призыва? В твоем роду были призыватели? — он подался еще ближе. — Это очень опасное искусство. В Российской Империи таких одаренных, способных вытащить из бездны подобных тварей, можно пересчитать на пальцах одной руки!

Я поднял на него максимально невинный взгляд:

— Эм… а что такое бездна?

Безопасники переглянулись с таким видом, будто я спросил, что такое воздух или вода.

В этот момент в дверь постучали. Стук был такой, словно кто-то собирался проломить дверь кулаком. Створка распахнулась, и в проеме появилась девушка в имперской военной форме.

Я замер. Она была… как моё отражение в зеркале, только женская версия. Те же черты лица, тот же разрез глаз. Разве что выражение лица куда более суровое, словно она прямо сейчас собиралась кого-то убить. Желательно — медленно и мучительно.