Затем он вспомнил, что нужно делать. И бросился. Я тоже свою работу не забыл — нажал на спусковой крючок. Вроде, все по пунктам: пришел, увидел… получил десяток пуль и сдох.

Да хрена лысого! Автомат заклинило!

Чудище изменение в сценарии только подзадорило — скачки стали длиннее и яростнее. Он уже распахнул пасть. Я заметил влажно блестящий язык и небо, но клыки мне не понравились гораздо больше.

Знакомиться с ними поближе не хотелось. Не дошел я еще до правильного настроения.

Времени доставать револьвер не нашлось, успел только отбросить автомат, оттолкнуться и уйти в сальто, пропуская рептилию под собой. В момент переворота выдвинул секач и резко двинул рукой.

Голова аллигота отделилась от туловища, но то успело пробежать еще несколько метров.

Я приземлился и оправил плащ. Посмотрел на результат своего акробатического номера. Покрытие пола залило оранжевой инопланетной кровью.

Становится все чище. Пойду дальше наводить уют.

Наладить автомат по дороге даже не пытался. Начнешь с ним возиться, а тут и здрасьте. Потом разберу и посмотрю — мне еще дежурить. Сейчас на мостике осталась Шондра, она тоже порывалась пострелять, но кто-то же должен смотреть в мониторы и докладывать, не крадется ли неприятель?

Искин у нас первоклассный. В смысле из первого, мать его перемать, класса ИИ, который вообще существует. Так что все по старинке: глазками смотришь, ушками слушаешь, ротиком зеваешь.

Через полчаса добрался до пищеблока. По дороге убил еще троих аллиготов.

И откуда их столько, а? Делением они размножаются, что ли?

Двери пищеблока открылись автоматически, и я сразу же заметил, что и до меня они успели кое-кого сюда запустить. А кое-кто другой забыл закрыть кладовку. Не знаю, кто именно. Но точно с двумя ногами, длинными волосами и большими… кхэм. С большими шансами получить от меня внеочередной нагоняй.

Шорох фольги. Грохот падающих и мнущихся картонных коробок.

Я решительно шагнул в помещение и взвел курок револьвера.

Тварь забралась в кладовку с сухпайками. И те пришлись крокодильчику по вкусу. Даже не знаю, как он учуял запах жрачки через упаковку. Вероятно, не все пачки сохранили заводскую герметичность.

Распаковывать аллигот добычу не стал. Мощные челюсти хватали и дробили картон и пластик. Он вскидывал башку и жадно заглатывал.

А еще он подрос. Точнее — раздулся.

Толстый аллигот больше походил на гигантскую жабу, только с длинным хвостом.

Пять тысяч калорий в каждой упаковке — не мудрено поправиться!

Он заметил меня и кургузо перевалился с лапы на лапу. Хотел вроде повернуться, но передумал и продолжил жрать. Действительно. Я не такой питательный, да еще и ловить надо, а он не в форме.

Сейчас этот чешуйчатый обжора представлял идеальную мишень. Убегать и уворачиваться не станет. Но головой аллигот отвернулся в кладовку, а мучить зверя перед смертью не хочу. Снести башку куда гуманнее, чем сперва перебивать хребет. Нет, если не будет вариантов, я сделаю это без колебаний. Но сейчас никакой спешки нет, а сам монстр не нападает.

Надо подобраться ближе.

Пара неспешных шагов. Никакой реакции. Продолжаем.

Я подошел настолько близко, что мог пнуть аллигота по жирной заднице.

Собственно, а почему нет? Надо же привлечь внимание!

Мой берц с размаху долбанул по основанию хвоста. Зверь взвыл, но тут же уткнулся обратно. Какой отменный аппетит, ничем не перешибешь.

Список планов на жизнь: добраться до Ходдимира, остановить войну, врезать по заднице инопланетному крокодилу. Вот, уже одну галочку можно поставить.

Пара новых пинков животину не расшевелила.

Тогда я стал обходить эту тушу, держа кольт на вытянутой и пытаясь прицелиться. Понял, что не получится. Придется забраться на него сверху…

Ничего сложного — я только что трюки покруче исполнял. Просто неприятно. Словно корову забивать собираешься. Куда проще убивать, когда противник на тебя кидается.

Так, хватит сантиментов! Есть работа, и ее нужно выполнить.

Убрав револьвер в кобуру, я ухватился за круп ящера и подтянулся. Забрался и уселся верхом. Даже сейчас он не проявил ко мне никакого интереса.

— Хоть седлай и уздечку надевай, — покачал я головой. — Но ведь ты ее перекусишь, верно?

Я уже собирался встать на его шкуру и закончить дело, когда аллигот странно затрясся.

Вся его раздутая туша задрожала, будто в припадке. Он вскинул башку, раскрывая пасть, и начал дергаться. Живот раздувался сильнее и опадал. Его словно распирало изнутри.

У него что, несварение? Как бы не обдристал тут все.

Но вместо этого произошло нечто совсем охренительное.

Он начал рваться пополам!