Я развернулся к наступающей биомассе. Вытащил гранату, выдернул чеку и зашвырнул прямо в слизняка. Попасть было не сложно — он заполнил собой отсек почти целиком. Когда граната исчезла в недрах живого холодца, я уже задвигал тяжелую бронированную дверь.

Взрыв прокатился по обшивке мощной волной, но дверь выстояла.

Талисман снова принес удачу. Надо брать пример с Миши и таскать с собой такие постоянно. Очень уж часто пригождаются.

— Надеюсь, что теперь-то он сдохнет, — покачала головой Шондра.

— Обязательно сдохнет, — пообещал я. — Надо только немножко подсобить.

Через несколько минут дверь снова открылась, и я вошел в отсек с огнеметом наперевес.

Пламя быстро уничтожило все, что еще ползало.

Осталась только черная копоть и едкий запах.

Как и говорил: с уборкой мы задолбаемся.

* * *

— Кармилла, выберись наружу и проверь, не ползают ли еще такие твари по моему Волоту, — распорядился я.

— Ты разрешаешь мне покинуть борт? Вроде как говорил, что мне это запрещено.

— Тогда ты еще не принесла клятву.

— А если сбегу?

— Отлично. Беги. Приобщишься к жизни на вольных хлебах, будешь добираться до цивилизации несколько недель. Не забудь у альгарских слизней нару уроков слияния с дикой природой взять. Если они, конечно, сами с тобой не сольются.

— Какой ты нудный, — фыркнула она. — Ладно, осмотрю твою избушку.

И она скользнула в пробоину, точно белое привидение.

— Между прочим, пихать девушек в грудь — больно, — сообщила Шондра, когда вампирша скрылась.

— Что? — не понял я.

— Ты вытолкнул меня из отсека в грудь! — возмутилась турельщица.

Я потер переносицу. Тяжело, зараза, как же тяжело с этими дамами.

— Извини, постараюсь в следующий раз спасать тебе жизнь аккуратнее.

Она фыркнула и сложила руки под той самой грудью, а в отсек вернулась Кармилла — так же легко и непринужденно.

— Все чисто. Если не считать копоти, ржавчины, мхов, лишайников, птичьих гнезд…

— Достаточно, — остановил я.

— Кэп, а можно малость отложить ремонт? — спросила Шондра. — У меня кожа зудит от этой слизи.

— Разумеется.

Мне и самому очень хотелось помыться и переодеться.

Уже в коридоре я добавил:

— А после надо преподать урок одной кошке.

Глава 11

Провинившаяся кошка

Пришло время полевого суда.

Без жалости и сожалений.

По правую руку от меня стояла Кармилла и не скрывала гаденькой улыбки. Шондра бросала в ее сторону недовольные взгляды, но молчала. Ну а я был просто чертовски, дьявольски зол. Самые свирепые демоны, завидев меня, решили бы, что безопаснее уползти обратно в преисподнюю.

Даже цветочек сейчас стоял в сторонке и не пытался защитить Сэшу от расправы. Словно понимал тем веществом, что заменяет ему мозг, что наказывать ее будут за дело. Впрочем, Сэша и не нуждалась в защите.

Прижав к груди лисенка с розовыми ушами, она гладила его по голове. А он тихонечко попискивал от удовольствия. Трудно сказать, от чего этого зверька развезло сильнее — от заботы кити-кити или от лекарственного препарата, который я ему вколол.

— А ты с дозой не переборщил, кэп? Он сейчас в коматоз не провалится? — поинтересовалась Шондра.

— Откуда мне знать? — раздраженно бросил я.

— Ну, ты же у нас капитан, а значит, можешь заменить любого члена экипажа. В том числе медика, — едко сказала Кармилла.

— Медика, а не ветеринара! — я начал срываться.

Но эта чертовка лишь улыбнулась еще шире.

Осознав, что именно такой реакции от меня ожидали, взял себя в руки.

Как и мы все, вампирша успела принять душ и привести себя в порядок, так что сейчас ее молочно-белые пряди благоухали магнолиями, а не потом, кровью, бензином, разложением и слизью.

Шондра хмуро косилась на нее, сложив руки под грудью. Совместный бой девочек не сблизил. Нас с кровосоской — тоже. Эта зараза просто лишний раз показала неспособность подчиняться приказам.

— Волк, а ты уверен, что теперь мой лапушек поправится, кити-кити? — сказала Сэша, не поднимая головы и не отвлекаясь от животинки. Кажется, она до сих пор не осознала, что я жажду ее убить.

Но зверек не виноват, что его мамочка такая идиотка. Потому мой голос прозвучал спокойно и ровно:

— Точно, крыло ему не сильно повредили. Немного оклемается, и сможем его выпустить.