Элеррион?!

Тот стоял на аллее в толпе студентов, что-то им объясняя. Руки преподавателя активно двигались, как обычно, когда он что-то увлеченно рассказывал, а его было совершенно спокойным и безмятежным. Не похоже на оборотня, занятого какой-то особой тренировкой.

Ощущение тревоги резко усилилось, когда девушка осознала – ее водят за нос. Все они. Леонид вовсе не на тренировке. В захлестывающей душу обиде, сжав губы, Лиана вернулась в палату, словно в тумане. Голова кружилась так сильно, что она едва различала коридор. Ощущение подавленности накатывало волнами, и казалось, что тьма внутри тяжелеет с каждым шагом, словно девушка несла на плечах огромную ношу. Слёзы жгли глаза, но она не позволяла им проливаться.

В голове стучала единственная мысль, что Леонид бросил ее. Худоба, изменившаяся внешность, шрамы и слабость – всё это стало для него триггером неприятия. Лиана стала не той, кого он знал, и предпочел сбежать от чудовища. Почему-то именно эта мысль вонзилась в сердце глубже любого лезвия.

Когда Лиану пришла навестить Майя, она уже не могла скрывать своих чувств. Глаза Майи, полные беспокойства, уставились на подругу, и в этот момент девушка почувствовала, как слёзы всё-таки начали течь по щекам. Оркша открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее голос дрогнул.

– Почему ты мне соврала? – прошептала Лиана. – Почему все вы мне врете? Леонид... он меня бросил, верно?

Майя, казалось, потеряла дар речи на несколько мгновений. Оливковая кожа лица побледнела, а губы задрожали от напряжения. Лиана чувствовала, как душу выжигает раскаленный металл обиды, пока Майя молчала, и каждая секунда ее промедления казалась вечностью.

«Она знает что-то, что не может мне сказать», – пронеслось в голове, и от этого сердце забилось еще быстрее, а ладони стали влажными от волнения.

– Лия, это вовсе не так... – начала Майя.

Но принцесса перебила ее:

– Тогда скажи мне правду. Я видела Элерриона, он здесь. А Леонида нет. Где он? Где мой волк?!

С тяжёлым вздохом Майя решилась и, слегка покачав головой, заговорила. Она рассказала подруге всю правду, что знала сама. Леонид не был ни на какой тренировке. Он сидит в карцере за убийство. Убийство второкурсника, которое произошло на территории академии. А на завтра, в день перед началом полнолуния, назначены официальные разбирательства. Майя с парнями планирует пробраться туда, дабы поддержать друга.

Эти слова поразили Лиану как гром среди ясного неба. Волчица внутри жалобно заскулила. Лиана с трудом осознавала услышанное, ощущая, как мир вокруг рушится.

В карцере?!

Ее волчонок – убийца?

Это невозможно! Это была ошибка, какая-то ужасная ошибка. Но в глазах Майи не считывалось ни капельки лжи. Только искренняя грусть и беспокойство за друга. Всё, что Лия чувствовала до этого – обида, боль и страх, теперь превратилось в одну кипящую смесь из ярости и решимости.

– Мы должны его освободить, – сказала девушка, рывком поднимаясь с кровати, игнорируя ноющую боль в мышцах. – Мы не можем позволить подобному продолжаться!

– Лия, пожалуйста, успокойся, – попыталась остановить Майя подругу, подбежав к ней, чтобы удержать. – Ты еще слишком слаба, нельзя тебе так...

Но та уже ничего не слышала. В голове бился единственный импульс – освободить свою пару. Защитить Леонида. Она чувствовала, как волна ярости и отчаяния охватывает ее, мешая дышать. Горло сдавило, сердце стучало так громко, что казалось, оно вот-вот разорвется. В этот момент дверь палаты распахнулась, и вошел Элводир.

Его взгляд стремительно оценил сцену, остановившись на лице пациентки, отмечая, как сжимаются от напряжения ее руки. С тяжёлым вздохом эльф подошел к ней.

– Лиана Волкосветова, прошу вас, – сказал он твердым голосом, – держите себя в руках.

Лиана трясла головой, ее глаза горели слезами и злостью, а внутри бушевала невыразимая боль. Она чувствовала, как теряет контроль. Девушка не могла позволить себе слабость, не могла сдаться, когда Леониду нужна была помощь. Но Элводир уже придавил тело пациентки к кровати, и Лия почувствовала, как игла касается кожи плеча.

Через мгновение мир начал медленно плыть, а ярость уступила место глубокой, невыразимой усталости. Последнее, что она увидела перед тем, как провалиться в сон, были беспокойные глаза Майи, наполненные слезами.

***

Пять суток, что я находился в карцере, показались мне вечностью. Единственное, что помогало не терять счет времени, – регулярные визиты Гримхалка. Он приносил мне еду два раза в день, четко, как по часам. Молча заходил, ставил поднос, забирал пустую посуду и также молча уходил. Если я спрашивал о чём-либо, он только бросал хмурый взгляд и качал головой. Хотя, на один главный вопрос он всё же ответил, что с Лианой всё хорошо, и что предстоящее полнолуние должно окончательно поправить ее состояние. Больше ничего. Никаких новостей о друзьях, о том, что происходит в академии, о том, что меня ждет в конце концов. Всё, что оставалось, – это сидеть в каменном кубе без окон и пытаться удержать рассудок в норме.