— Я приходила к графу, ваша светлость. Он взял надо мной опеку.

Графиня приподнялась на диване, у экономки, в прямом смысле, упала челюсть. Я сказала лишнее?

Что плохого в том, что граф Венсан взял опеку над бедной сироткой? Тем более такой красивой и беззащитной, как я. Или всё дело в том, что я простолюдинка? Так он же не жениться на мне собирается. К сожалению, потому, что я бы, наверное, не возражала. Граф молод, хорош собой и богат. Не слишком зашоренный правилами, раз всё-таки снял с меня ленту. Женат не был — что тоже радует.

— Где и когда это произошло? — строго спросила графиня голосом директора школы. Но испортила весь педагогический эффект, громко чихнув. — Манака, оставь нас!

Экономка поклонилась графине, бросила на меня непонятный взгляд и вышла.

Стараясь не вдаваться в подробности, я рассказала, как пришла с просьбой снять алую ленту. Про рану и охотничий домик промолчала — не думаю, что графине понравится, что мы с графом провели там три дня.

Графиня слушала, разглядывала меня, задавала вопросы. К счастью, не слишком конкретные.

— Обычно граф Венсан ничего от меня не скрывает, наверное, он просто не успел рассказать мне твою историю.

У меня не было детей, но я точно знаю — всегда, всем и каждому, есть что скрывать. Будь то взрослый или ребёнок. А уж молодому свободному мужчине, обличённому властью — и подавно. Зря графиня думает, что граф Венсан, как в детстве, спешит к ней рассказать все события дня.

Графиня опять расчихалась, и я не выдержала.

— Ваше сиятельство, могу я попросить вас перейти в другую комнату?

Графиня удивлённо подняла брови:

— Девица Ульна, не много ли ты себе позволяешь?

Ну да, конечно, как я сразу не подумала! Какая-то деревенщина лезет с непонятными просьбами! Ладно, попробую ещё раз. Если графиня меня не услышит — пусть чихает дальше, ей право.

— Я знаю, как делают уборку в ваших помещениях. Ваше сиятельство, здесь пыльно, и от этого вам плохо. Стоит уйти в более чистое помещение со свежим и чистым воздухом — вам вскоре станет значительно лучше.

Ещё бы таблеточку подходящую, но чего нет, того нет. В моём мире есть какие-то травы, но я их не знаю. Возможно, я смогла бы помочь своими волшебными руками — но тогда мои старания точно плохо закончатся.

— В моих покоях нет никакой пыли, — недовольно заметила графиня. — Не выдумывай. Впервые слышу, что пыль вообще может вызывать болезнь.

— Есть, — вздохнула я.

И зачем начала? Ну пусть бы чихала дальше, кто меня просил вмешиваться в процесс?

— Нет! — упрямо сказала графиня.

Я встала, подошла к гобелену. Большая, во всю стену вышитая картина изображала пикник на природе. На ярких пледах сидели дамы и кавалеры, стояли корзинки с едой и кувшины с напитками. На заднем фоне темнел лес и бегали собаки.

— Вы позволите? — спросила я графиню.

— Что?

— Вот это!

Я несколько раз хлопнула ладонью по гобелену, из которого, конечно, вылетело целое пылевое облако. Я аж сама расчихалась!

Графиня же просто зашлась в кашле.

— Манака! — закричала она. — Манака! — Её сиятельство шумно высморкалась и повернулась ко мне.

— Кто ты? Отвечай! Ты не можешь быть простой крестьянкой.

Вот и делай людям добро. А они тебя за это в реке утопят.

Разговор мы продолжили в зимнем саду. Манака принесла нам местный чай и пирожки со сладкой начинкой. Вкусные, но бледненькие. Если Ладина будет себя хорошо вести, так и быть, скажу ей, чтобы перед тем, как ставить в печь, смазывала верх пирожков яичным желтком. Вид у них будет совсем другой — румяные, глянцевые, сами в рот просятся.

— Рассказывай о себе всё, с самого рождения, — приказала графиня.

Надеюсь, она не ждёт длинного повествования на весь вечер?

Скрывать мне, кроме попаданства, нечего, поэтому я сообщила те небольшие факты, которые знала от деда и Фени. О том, что однажды мне снилась мама, что я спасала графа от гибели и могу лечить руками промолчала, как и о том, что до недавнего времени была забитой и запуганной девочкой. Сказала только, что после падения с лестницы у меня появились новые знания. Откуда — сама не ведаю.

— Впрочем, может они и были? Прочитала, допустим.

Графиня с сомнением покачала головой:

— Мой дорогой сын борется за просвещение, в наших деревнях много грамотных. Но где ты могла прочитать такое? Даже я не припомню, чтобы хоть в каком-то издании сообщалось о том, что пыль может вызывать болезнь. Я ещё могу понять твои выдающиеся кулинарные способности — талантливые люди рождаются в любой среде. Но не понимаю, почему ты разговариваешь так, словно выросла в замке?