Последнее время Феня полюбила плакать часто и обильно, без особой причины. Уронила иголку на пол — плачет. Пирог чуть подгорел — опять плачет. Пекас не ответил на её вопрос — рыдает. Хрупкая вещь — психика беременной женщины, со дня на день ожидающей роды.

При этом Феня, как всегда быстро и умело шуршала по дому, и даже пыталась помочь Пекасу со скотиной.

— Только без слёз! — предупредила я. — Феня, не надо расстраиваться.

Пекас сел, сам стянул сапоги — с тех пор, как у Фени появился животик, он запретил ей нагибаться, а я не выразила желание взять на себя её обязанность. Нечего деду дурные привычки прививать. Он, традиционно, почесал бороду и вздохнул.

— Так и знал, — сообщил дед. — Вона какая она стала, даже то, что договор свадебный разорвала, никому не мешает. Думай, Ульна, за кого замуж пойдёшь.

Опять?

Опять? Нет, я не поняла, это что сейчас было? Наша песня хороша — начинай сначала? Обещали же, что после разрыва никаких поползновений на меня не будет. Дед сам говорил, мол, теперь во век замуж не выйдешь, никто не возьмёт! И вдруг — сватать меня идут! Великие боги, кто эти два идиота?

— Как придут — так и уйдут, — решительно заявила я. — Дед — даже не думай! Второй раз я на это не поведусь и ни на какие свадебные договоры не пойду.

— Дык, Ульна, не по обычаю этак-то, — развёл руками Пекас. — Ты внучка мне, мне и решать.

О, нет! Я так и осталась бесправной во всех отношениях? Что-нибудь можно сделать, чтобы я, наконец, ни от кого не зависила? Надеюсь, Пекас всерьёз не рассчитывает, что я буду безропотно подчиняться его приказам? У деда было время узнать свою новую внучку.

— Я бы тебя не выдал, только обчество заставит всё равно, — вздохнул Пекас.

— Как заставит? Кто тебя может заставить?

— Ульна, не в лесу же живём. Против обчества никак нельзя идти, мы же — одно село, — попыталась объяснить Феня.

— Причём здесь село? — не поняла я.

— Бабам и девкам не понравится, что такая краса безмужняя по деревне расхаживает. Мужики, хошь-не хошь, а заглядываются уже на тебя. Был бы в твоём дому муж и тебе хозяин — другое дело. И они поостерегутся глазами косить, и ты лишний раз на улицу не выйдешь. Когда выйдешь — так в платке по самый нос, иначе муж не позволит. А где такое видано, чтобы девка вольной птицей жила? Откажет Пекас одному жениху, другому, ну, может и дюжине — потом всё равно придётся согласие дать.

— Откуда у нас дюжина женихов? — усмехнулся дед.

— С других деревень набегут, — пояснила Феня. — Против обчества не пойдёшь — могут и из села выгнать. Всё равно заставят Пекаса тебя замуж выдать, так что ты уж, Ульна, лучше сама выбирай, кто тебе по сердцу.

Это правило, наверное, работает во всех мирах — людям всегда плохо, когда тебе хорошо. Как говорил один мой знакомый: «Господи! Ни о чём для себя не прошу! Пусть у соседа корова сдохнет».

Только всё равно я не пойду замуж, даже если все поголовно бабы станут моими врагами. Выгонят нас из села? Подумаешь! Переедем в пригород, там даже удобнее будет развернуться с моим производством. Не придётся товар в такую даль возить.

Но пока надо тянуть время, хотя бы для того, чтобы не волновать Феню. Посмотрю завтра на женихов, дед им, разумеется, откажет, и буду заниматься своими делами. Главное, чтобы на меня не надели алую ленту силой или хитростью. Скорей бы уж граф Венсан приехал.

Сыры графине повёз Пекас, я специально не поехала, чтобы не провоцировать Манаку припахать меня к генеральной уборке. Представляю, что сейчас творится в замке! Графиня, без сомнения, настропалила Манаку на глобальную борьбу с пылью, и теперь в замке никто не успевает скучать.

— Деда, ты сыры сразу на кухню неси, экономку повариха Ладина сама позовёт. Скажешь, что я приехать не смогла — новый продукт делаю для графского стола.

Я обманывала лишь частично. Ряженку и топлёное молоко я собиралась поставлять не только графине, но и в лавку городскому купцу. Его Пекас должен был навестить после замка.

К обеду у моего забора остановилась повозка, в которой, гордо, словно она аристократка в двадцатом поколении, восседала экономка Манака.

— Это где такое видано, чтобы хлеб за пузом бегал? — проворчала она, вылезая из повозки. — За тобой ведь притащилась, тоже мне, королевишна деревенская. Напои меня взваром и быстренько собирайся — графиня ждёт!

Собиралась я в самом деле быстро. На улице было уже совсем тепло, в безветренном месте оба солнышка активно припекали, так что оделась я легко.

Тонкую нижнюю рубаху, верхнюю нарядную рубаху и платье-сарафан, который мы сшили вместе с Феней. Покрой был не совсем сарафанный, потому что мне надоели эти одинаковые присборенные полотнища. Деревенская мода требовала, чтобы юбка была широкой — это демонстрировала достаток девушки. Показывало, что на ткани в доме не экономят. Хотя экономили ещё как!