Ух, и кто придумал этот язык?! Зачем такие сложности-то?

А с другой стороны, у них всё просто с цветами. Никаких тебе «бирюзовый», «лазоревый», «малахитовый». Просто синий, красный, зелёный. И названий драгоценных камней нет. «Синий камень», «светло-синий камень». И всё.

— А как вы, например, отличите изумруд от малахита? Или хризолита?

Я потыкала в украшения ножен его сабли.

— А зацем? — удивился ворон.

— Ну вот ты говоришь ювелиру: укрась ножны зелёным камнем. Он приделывает хризолит, а ты хотел изумруд. Как ты объяснишь ему, чего хочешь?

Кариолан пожал плечами:

— Какая разница? Поцему я должен хотеть изумруд? Не всё ли равно?

— Гм. Положим. А про глаза? Ну вот как вы скажете красивой девушке «у тебя глаза, словно изумруды»? Неужели просто: «у тебя глаза зелёные»?

Муж хмыкнул и развеселился:

— А зацем? Какая разница: синие, зелёные, цорные?

— Да, может быть, это и неважно. Но у нас, если у девушки зелёные глаза, то говорят: как изумруд.

Кариолан недоверчиво посмотрел на меня и снисходительно пояснил:

— У нас мужцины не лгут. Глаза у девушки не могут быть как камень, даже если это мёртвая девушка. Если я скажу тебе, цто у тебя глаза, как синий камень, то ты обидишься, разве нет?

Сейчас, вспоминая этот диалог у костра, я пыталась разложить всё по полочкам. Оказалось, что не так сложно выучить новые слова, как понять саму логику языка. Кариолан был со мной очень терпелив, пытался понять и ответить максимально понятно, и я вдруг подумала, что, наверное, смогу его полюбить. Не потому, что он как-то особенно хорош, а потому, что он очень старается стать для меня «хорошим».

Мы остановились только вечером. Кочевники собрали четыре шатра: кагану, нам с Карой и тому самому всаднику с внешностью родопсийца. Герману. После ужина Эйдэн нахально утопал в свой, мне даже показалось — демонстративно. Каган не выглядел довольным и вскоре тоже удалился. Герман, сидевший за костром воронов, перебирал струны инструмента, похожего на лютню, но струн в нём было меньше. Я потянула мужа за рукав:

— Пойдём?

— Ты иди, — извиняющимся тоном ответил он, — я сегодня дежурю.

И мы с пёсиком пошли в шатёр. Войдя, я замерла у порога: неподалёку лежала аккуратно собранная одежда ворона, с тем самым плащом, клювом закрывающим лицо. А если…

— Гарм, — зашептала я, — не хватит ли маркизу спать?

По центру горел костёр, уже догорая. Я подошла, вынула из кармана запасливо сбережённого лягуха и положила неподалёку от углей. Кариолан дежурит. Никто из других мужчин ко мне не войдёт. А, значит…

Гарм лёг у выхода, чётко насторожив ушки. Умничка. Я тоже повернулась лицом к выходу, спиной к костру. И почти не вздрогнула, когда спустя четверть часа услышала:

— Госпожа Элис? — произнесённое заспанным голосом.

— Добрый вечер, Арман. Слева от вас — мужская одежда, наденьте её, пожалуйста.

Шуршание.

— Парадное облачение ворона? Вы уверены?

— Да, уверена.

Шуршание. Лягуху понадобилось пара минут, чтобы разобраться и скрыть наготу.

— Можете оборачиваться, — довольно быстро отозвался он.

Я встала и подошла к нему. Арман натягивал мягкие сапоги кочевника. Ему очень шли и чёрная рубаха-куртка, и чёрные штаны, одежда подчёркивала мужественную фигуру.

— Вам нужно бежать, — без предисловия начала я. — Клюв закроет ваше лицо. Не думаю, что кто-то из всадников потребует у вас его открыть. Вороны, по сути, цари семи племён, происходящие от какой-то мифической личности. С ними не спорят, им не возражают. Выше них только каган, с ним они связаны клятвой верности. Считается, что семь воронов берегут мир от зла. В общем, полубоги. У орды множество табунов. «Ист аха» — это значит «оседлай мне скакуна». Просто прикажете это табунщику. А дальше вас никто не посмеет ни о чём спрашивать или останавливать. Сегодня дежурит Кариолан, мой муж. Главное для вас — не натолкнуться на него.

— Спасибо, Элис, но… Как вы объясните супругу отсутствие его одежды?

— Как-нибудь.

— Благодарю, но я не могу рисковать вашей честью и жизнью, — с этими словами Арман принялся развязывать пояс.

Я схватила его за руку:

— Если завтра меня позовут в шатёр кагана, и там, в тепле, вы внезапно превратитесь в голого мужчину — клянусь! — будет намного хуже. Вы должны ехать в Старый город. Каган решил жениться на Авроре, и вам нужно её спасти.

— По дороге я превращусь в лягушку…