— Конечно, Ногучи Дай.

Нишизака Йен Бразеф вальяжно прогуливался по невольничьему рынку. Он был одет в белую тунику, опоясанную черной портупеей, на которой болтался мешочек с золотыми монетами, в такт ходьбе ударяясь о мускулистое бедро. Вокруг суетились торговцы, предлагая свой товар: здоровенные негры, предназначенные для работы в каменоломнях, стояли на помосте с голым торсами, скованные мощной цепью. Чуть поодаль продавались домашние рабы, не такие мускулистые, но и предназначение у них другое: различные хозяйственные работы, начиная от приготовления пищи, заканчивая мытьем туалетов. Среди них часто попадались откровенно дохлые и старые экземпляры.

Однако Нишизаку интересовал несколько другой товар, который продавался на соседней площадке, куда зажиточный господин уверенно шел. Там, на подмостках, стояли невольницы, в основном молодые и красивые. Большинство демонстрировались в обнаженном виде, чтобы сразу показать товар «лицом».

— Эй, господин, — окрикнул Нишизаку один из торговцев, — посмотри, интересный экземпляр.

Он показал довольно невзрачную на вид девицу, с длинными странными волосами, которые у корней были темные, а с кончиков светлые, почти золотистые. Она была очень худая, местами просвечивали ребра.

— Ты что, не кормишь свой товар? — презрительно спросил Нишизака Йен Бразеф.

— Она просто мало ест. Не знаю почему. Но экземпляр интересный. Кроме своего прямого назначения умеет рассказывать интересные сказки.

— Сказки?

— Да. Про иные миры. Про странные миры. Очень интересные сказки.

— Где ты ее подобрал?

— У буртузунцев приобрел. А они купили ее у клезонских воинов, которые нашли ее в лесах близ замка Ренвенг. Говорят, очень странно она выглядела. С одной стороны, вроде как богачка. На ней были даже золотые украшения. Но одета как нищенка: в рваные штаны из какой-то плотной синей ткани и непонятную мешковатую куртку. Куртка, кстати, тоже сделана из непонятной ткани, возможно, и дорогой. В общем, никак не вяжутся ее рваные штаны с такой курткой и золотыми украшениями. Клезонцы так и не смогли установить ее происхождение, тем более, она не говорит ни на одном известном языке. Точнее, говорит на каком-то странном языке.

— И что же, она сказки на своем странном языке будет мне рассказывать?

— Нет, как выяснилось, она довольно смышленая. И выучила наш язык. А еще клезонский.

— Не обманываешь?

— Сейчас докажу. Вакури, расскажи сказку.

Девушка подняла свой взгляд неестественно зеленых глаз, посмотрела на Нишизаку и начала рассказ:

— Жила была девочка. Звали ее странным именем Виктория, но родители звали ее просто Вика. И ходила она в школу, точнее, не сама ходила. Ее возили родители на самодвижущейся повозке. Иногда Вику отвозил в школу папа, иногда мама. И вот однажды повозка сломалась, и папа Вики отправился в мастерскую, где специальные люди ремонтировали такие повозки.

— Гномы? — догадался Нишизака.

— Нет, — покачала головой рабыня, — автомеханики.

— Автомеханики? Это что за народ такой? Где он живет? Я не знаю такого народа, ни разу не слышал.

— Они живут в другом мире. Только это никакой не народ. Это профессия такая.

— Чудно-чудно. Что еще расскажет твоя Вакури?

Продавец хитро прищурился.

— А дальше надо ее купить.

— Ладно, сколько?

— Десять золотых!

— Пять, больше не дам!

— Да ты что, это такой хороший товар, мамой клянусь!

— Ладно, шесть.

Они еще очень долго и громко торговались, пока не сошлись на восьми монетах, после чего подозвали стряпчего, чтобы зарегистрировать сделку.

— Тебя правда не кормил прежний хозяин? — спросил Нишизака свою новую рабыню.

— Нет, я боюсь стать толстой, поэтому стараюсь есть мало.

— Жуть. У тебя уже ребра просвечивают. Я буду кормить тебя хорошо и много. А если не будешь есть — буду пороть до кровавой попы.

Горн был выкопан на небольшом холме, в десяти метрах от леса. Сергей стоял возле него и наблюдал, как дикари грузят туда руду. Потом они принесли древесный уголь, тоже бросили в печь. При помощи факела разожгли огонь. Звягинцев продолжал наблюдать. Он следил, чтобы аборигены четко соблюдали все условия техпроцесса, иногда прикрикивал на них, когда они делали что-нибудь неправильно.

Разгорелся огонь. Несколько дикарей раздували пламя мехами, чтобы повысить температуру. Работа была довольно тяжелая, вскоре дикари стали роптать.

— Продолжайте! Продолжайте! — на повышенных тонах говорил Сергей. — Иначе вы прогневаете Богиню.

Аборигены, испугавшись угрозы, замолчали. Работа закончилась только глубоким вечером, все валились с ног от усталости, и даже Сергей, несмотря на то что он только командовал.

На следующий день из печи извлекли какие-то серые камешки, которые, тем не менее, имели характерный металлический блеск.

— Кажется, получилось, — довольным голосом проговорил Сергей, ощупывая полученный продукт.