— Я же говорил, ну что за упрямец! — воскликнул молодой человек, заглядывая в затуманенные глаза Годогоста. — Это ты там, дома, свои фокусы можешь устраивать безнаказанно, здесь же всё по-другому, убедился уже, и не раз, а всё равно не угомонишься!

Раскат грома приглушил полную возмущения и беспокойства речь Ильи. Упругие струи дождя, ведомые порывами ветра, словно волны накатывали на запылённое окно подъезда и отступали, чтобы вновь обрушиться на пожелтевший от времени пластик и мутный стеклопакет.

— Вода осталась?! — взволнованно спросила Ясмина у Ильи, присаживаясь рядом с гмуром, придерживая рукой склоняющуюся вдоль обшарпанной стены голову. — Попробуем напоить, может, легче станет!

— Кончилась! — помяв закреплённый на поясе бурдюк, с досадой произнёс Илья. — Погоди, погоди, может, глоток вина приведёт его в чувство! Оно у него, дай достану.

Он извлёк из мешка за спиной теряющего сознание чародея спиртное, откупорил крышку и приложил к синеющим губам приятно пахнущее горлышко.

— Пей, — коротко, но настойчиво попросил парень.

Первый судорожный глоток заставил Годогоста поперхнуться, он выпучил глаза, закашлялся, проливая часть вина на бороду. И это возымело действие, взгляд мага обрёл ясность.

— Ильм Сварожич, да что же это такое! Ещё чуть-чуть, и предстал бы пред всеми прародителями, — просипел Годогост, потянувшись губами к бурдюку, руки всё ещё не слушались его. — Вот это откат, ребятки, согнул в три погибели!

Илья напоил Годогоста, не забыв про себя и Ясмину.

— Всё, ни воды, ни горячительного, — констатировал парень, затыкая опустевший сосуд.

— И еды нет, — напомнила девушка, издав грустный вздох. Спиртное разожгло в пустом желудке пожар, который требовал чего-то съестного. — Ой! Что за чёрт! — взвизгнула она, отпрянув от резко раскрывшейся берестянки.

Испугались все, даже едва пришедший в себя чародей, уж слишком внезапно короб подпрыгнул и открылся. Мал на мгновение завис над ним пушистым шаром, заискрился и обратился в муху. В полумраке подъезда насекомое было едва заметно, зато жужжание слышалось отчётливо, несмотря на бушующую стихию. Не успели друзья опомниться, как запечник проник в квартиру через замочную скважину, а спустя ещё несколько мгновений в двери что-то щёлкнуло, и она приоткрылась.

В носы ударил стойкий затхлый запах, однако сам интерьер нетронутой квартиры не отталкивал, хотелось зайти в неё, закрыться и наконец-то отдохнуть.

Илья помог Годогосту подняться и завёл его вслед за буквально влетевшей в прихожую Ясминой.

— Мал, ты где?! — радостно закричала смуглянка. — Почему не вылез раньше? Меня чуть-чуть не сожрал огромный червяк-мутант! А ты всё прятался, сорванец!

— Уж прости, Ясмина, в том не моя вина, не мог я из короба вылезти, покуда хмарь вокруг непроглядная, словно в колодце сидел глубоком! — Запечник возник в дверном проёме, ведущем в одну из комнат. Выглядел он странно: волосяной покров не переставал мерцать редкими искрами, в больших глазах застыл ужас, замешанный на непонимании происходящего. — Куда я попал? Это место… тут всё мертво… тут ничего нет, жизнь ушла, а мир заполнило нечто жуткое и непонятное, — растерянный голос Мала продолжал звучать даже когда тело, окутавшись в белое свечение, несколько раз пропадало из виду.

Впрочем, это не помешало Малюте поведать друзьям совершенно невообразимые вещи.

Илья слушал и не верил своим ушам, как и поражённая до глубины души Ясмина. Оказывается, в их разрушенном войнами мире, где человеческая цивилизация находилась на грани вымирания, есть нечто подобное магии. И тут посреди пустого города, в этой замурованной с начала войны квартире домовой почувствовал её. Вернее сказать, услышал зов родной души, благодаря чему и смог выбраться из короба. Существо, невидимое человеческому глазу, пригласило Мала в дом, отдало часть своей силы, позволило материализоваться в чуждой среде. Оно не было мутантом — результатом испытания чудовищных военных технологий, а жило в этом доме задолго до войны.

— Он говорит, — Мал сделал паузу, прислушиваясь к одному ему известному собеседнику, а после продолжил неспешно: — Таких, как он, люди называли барабашками или полтергейстами, боялись и всячески договаривались с ними, изобретая смешные ритуалы, не приняв все их проказы и ночной образ жизни. Именно верой человека в неизведанное, страхом и любопытством он питался, существуя бок о бок с семьёй, жившей в этом доме. Но в один из дней они ушли и больше не вернулись, оставив его с пронырливым и вечно голодным котом. Вскоре животное, с которым ему поневоле пришлось подружиться, — кошки способны видеть и чувствовать полтергейстов, — умерло с голоду. Так он остался один, запертый в опустевшем жилище.

— Как его зовут? — спросила Ясмина, присаживаясь на пыльную банкетку, под которой скучковалась различная обувь.

— Когда-то давно люди, почитавшие и остерегающиеся таких как он, дали ему имя Шишко[3][3], — ответил Мал, выдержав паузу, смотря перед собой на невидимого для людей духа. — И оно нравится ему больше, чем какой-то там Барабашка…

— Так это что получается, их в нашем мире много?! — ошалело спросил Илья, прерывая речь запечника. — Чёрт, то есть вся эта хрень существует! Ясмина, ты слышала когда-нибудь байки про злых духов?