В один миг сковавшие его живые путы лопнули, разлетелись в стороны, извиваясь и шелестя, забрызгивая всё вокруг фонтанами ярко-голубой крови. Маг вскочил с дивана и чуть не упал на него снова. Свинцовый шар боли попытался раздробить его череп изнутри. Защитные чары пропали так же резко, как и появились, но откат оказался чудовищным. Годогост рухнул на четвереньки, скрюченные пальцы едва ухватили рукоять Монислава, и это спасло его. Маг не понял, как ему удалось вскинуть ставший вдруг неподъёмным меч, да ещё и отразить нападение. Стремительно вылетевшие прямо из верхнего правого угла комнаты не то щупальца, не то ожившие корни деревьев с игловидными шипами на концах нарвались на острую сталь и так же быстро втянулись, обильно кровоточа. Бесформенный сгусток в углу, щедро орошённый своей необычного цвета кровью, стал виден, и уже поднявшийся на ноги гмур, шатаясь, устремился к нему.

— Годогост, что тут происходит?! — маг услышал полный возмущения голос Ильи и обернулся. — Ты чего себе позволяешь, зачем на Мала с мечом напал?!

Илья застыл на пороге с перекошенным от негодования лицом. Одежды на нём не было, и только завязанный на узел плед прикрывал нижнюю часть тела.

— Илюша, так ты зенки-то раскрой! — чувствуя слабость и головокружение, возразил ничего не понимающий гмур. — Эта тварь вовсе не Мал, она набросилась на меня, вцепилась и не отпускала!

Годогост обернулся на раненое нечто и не увидел его, вместо полупрозрачного сгустка в углу, зацепившись за штору, висел запечник. Выглядел Мал по-прежнему странно, мерцал и исчезал из виду.

— За что? — спросило маленькое, покрытое шерстью существо, шмыгнув веснушчатым носом. — Я же только помочь хотел…

— Где Ясмина?! — Годогост вновь развернулся к парню, отметив, как тот бесшумно сократил между ними расстояние. — Где сударыня, Илья?!

— Тут я, Годогост! — услышал он и даже отшатнулся от увиденного.

Меч ворвавшейся в зал смуглянки просвистел и отсёк Илье голову. Нет, до конца отрубить её не получилось, она завалилась вбок и повисла, извергая фонтанчики голубой крови, и в ту же секунду начала трансформироваться. Волосы редели и втягивались внутрь черепа, открытый рот потерял губы, стал щелью с игловидными зубами, исчезли глаза и нос. Всё тело парня за несколько секунд оплыло, подобно студню, оставленному на солнце, стало прозрачным.

— Надо бежать! Выбираться из этого ада! — зелёные глаза буквально светились решимостью на измождённом лице девушки. — Помоги мне, Годогост, Илья в другой комнате, кажется, без сознания!

Гмур в очередной раз оглянулся, там, где некоторое время назад он наблюдал домового, медленно копошился клубок прозрачных корней.

— Сударыня, обожди! — окликнул её Годогост, сделал несколько шагов и упал на желеобразную массу, что очень правдоподобно притворялась Ильёй. Нечисть, укрытая пледом, буквально брызнула в стороны из-под тела гмура, расползлась, разделяясь на небольшие сгустки. — Слаб я очень, прости уж мага-недоучку…

— Давай, Чародей, вставай, ты сможешь! — уверенно зашептала Ясмина прямо ему в ухо, рывком поднимая со скользкого пола. Сил ей в данную минуту было не занимать. — Ну же, ты ведь у нас житель подземелий из славного рода Ключников, ученик самого Акамира Светлого!

Наступить на больную мозоль прямо сейчас — очень мудро, Годогост отметил это про себя, будучи вздёрнутым и поставленным на ноги. Чувство стыда за нынешнюю немощь, за допущенные когда-то ошибки, злость на это всё — вскрыли потаённые резервы организма. Гмур почувствовал, как закипает кровь, твердеют мышцы, а сознание проясняется.

— Спасибо! — коротко бросил пришелец из другого мира вслед Ясмине, убегающей в другую комнату.

Илья лежал на широкой кровати с закрытыми глазами, его тело покрывала плотная сеть переплетённых отростков, и лишь шея и голова оставались открытыми.

— Я не могу приказать этому! — зло прошипела зеленоглазая, нервно обведя рукой комнату. — Оно больше не слушает меня!

— Боги, что за Лихо[7] тут над всем властвует?! — недоумевающе воскликнул Годогост.

— Расскажу потом, главное — выбраться поскорей! — заверила девушка, не сводя с Ильи тревожного взгляда. — Как его освободить? Может быть, мечом резануть эту гадость?

— Постой, Ясмина, чтоб не ошибиться, не надо торопиться, — ладонь гмура легла поверх клинка, наставленного на переплетение корней-отростков. — Мы не знаем, на что оно способно. Я поступлю проверенным способом.

Гмур сделал несколько уверенных шагов к изголовью, опёрся одной рукой на кровать, дотягиваясь до парня, а второй коснулся его лба. Страх потерять сознание и стать беспомощным балластом оказался слабее, чем желание скорее высвободить друга. Полутёмную комнату на миг озарило голубым светом, и этого хватило. Маг повалился на постель, в то время как израненные щупальца, орошая всё вокруг голубой кровью, отпрянули в разные стороны, стали закручиваться по спирали и втягиваться в углы комнаты.

— Илья! — радостно воскликнула Ясмина, стала трясти его за плечи, целовать в губы и лоб. — Очнись, очнись же скорей!

Годогост тем временем, совладав с навалившейся слабостью, смог быстро подняться на ноги. Его заклинание действовало всего секунду, однако сделало своё дело, и он, конечно же, гордился этим. Ещё никогда маг не находился в таком положении, когда сила на исходе, а восполнить её не представляется возможным. И новый опыт, в результате которого магия вновь начала накапливаться под действием эмоций, пусть и в малых количествах, оказался открытием.