Открытие заставило по-новому взглянуть на это тихое с виду место. Теперь люди вели себя спокойнее и без особой надобности не переговаривались. Натаскав приличный запас дров и сложив их на выбранной для отдыха полянке, путники решили продолжить исследование нового мира.

Илья привычным способом «прощупал» местность на наличие эмоций, но кроме Ясмининых, ничьих не обнаружил. Сама же молодая ведьмочка принялась искать признаки животных и птиц, особенно после обнаружения исцарапанных стволов, но также осталась ни с чем. Что и говорить, в этом месте даже насекомых не нашлось.

— Смотрите, — вполголоса позвал Илья. — Там, кажется, машина.

Они в который раз выбрались к дороге, и наблюдательный парень, шедший впереди всех, заметил ржавый автомобиль. Ничего интересного в гнилом остове, наполовину вросшем в землю и припорошённом листвой, они не нашли. Зато появилось уверенность в том, что они в мире Ильи и Ясмины. А найденная позже техника, в том числе и военная: танк, завязший в грязи и воде с торчащим над поверхностью водоёма дулом, и трактор без колёс на опушке, только усилили её. Впрочем, это лишь внешние признаки, они касались каких-то отдельных вещей, которые присутствовали в разорённом мире молодых людей. А много ли они знают о нём?

Дорога казалась бесконечной серой лентой, разрезавшей пополам красно-рыжую шкуру леса. Бесконечным был и сумрак. Температура не менялась, а ветер давно забыл о своей работе. Создавалось впечатление о нереальности происходящего. Однако разведённый костёр горел, потрескивая, и от него шло приятное тепло, постепенно высушившее мокрые ноги путников.

— С едьбой засада, — бороду говорившего мага окутал густой табачный дым. — Хоть покурю, и то легче.

— Нам бы самим ею не стать, — сказал Илья, натягивая сухой, нагретый пламенем сапог. — Мне покоя не дают следы на сваленных деревьях. Стволы буквально в щепки превратились.

— Где огонь, там и дым, а этих двух братьев зверьё боится, не сунется к нам, главное не прозевать, чтобы костёр наш не потух, — уверенно произнёс Годогост.

— Будем надеяться, хотя знаешь, Годогост, это у вас все без исключения животные и птицы боятся огня, у нас это не так, — предупредила Ясмина.

Память девушки начала раскручивать свёрнутые в спираль и плотно уложенные друг на друга фрагменты воспоминаний. Залезть на крышу и развести костёр предложил новенький Аязбек, и его младший брат Арсен, естественно, поддержал его. Неделю назад они с раненой мамой пришли в их поселение и попросили убежище. Взрослые посовещались и решили их приютить, несмотря на возникшую угрозу. А угроза была реальной, ведь вслед за пришедшими могли заявиться пилигримы, разорившие поселение Лауры, так звали мать двух несносных пацанов, и убившие её мужа. Лауре и её мальчикам повезло, главарь напавшей группировки ненавидел мутантов, с пристрастием осмотрев женщину, а потом и её детей и убедившись в отсутствии физических уродств, он решил оставить им жизнь. Но перед этим хорошенько позабавился с молодой мамой.

Тем вечером к Ясмине подошёл Аязбек и предложил ночью забраться на уцелевшую крышу и проверить байку о ночных птицах, слетающихся на огонь. Ей хватило ума не согласиться, однако не хватило на то, чтобы рассказать обо всём затевающемся их матери.

Ночью всех разбудил истошный вопль и плач детей. Сначала филин-мутант набросился на старшего брата, повалил и начал рвать своим крючкообразным клювом лицо, после чего сграбастал его в когтистые лапы и взлетел. Мальчик кричал и сопротивлялся, в то время как птица поднимала его всё выше и выше над лагерем людей. То ли жертва оказалась слишком тяжёлой, то ли Аязбеку удалось вырваться, но в следующее мгновение он сорвался вниз и разбился о нагромождения бетонных плит. Потеряв к нему интерес, хищник вернулся на крышу, там возле горящего костра стоял Арсен, в его руках была горящая палка. Филин спикировал на него, со страшной силой вбивая маленькое тельце в раскрошившееся от старости перекрытие. Разведённое пламя, приманившее умного охотника на людей, уже затухало, когда вооружённые кто чем придётся мужчины забрались наверх полуразрушенного здания. Арсена они не нашли, филин смог его унести. Следующей ночью Лаура пришла на место, лишившее её сыновей, и бросилась вниз.

— Я что-то сомневаться стал, что мир этот наш, — смотря по сторонам, поделился Илья. — Слишком много необъяснимых вещей… чертовщина, одним словом, здесь творится. А значит, полагаться на какие-то знания и приметы не стоит.

— Согласен, отрок, надеюсь, проход в мой мир откроется раньше, чем мы угодим в очередную неприятность, — оглаживая густую бороду, кивнул гмур. — В последнее время что-то много их выпало на наши головы, диву даюсь, как мы ещё живы.

— Я так устала от всего, — пожаловалась сидевшая рядом с парнем Ясмина, прилегла на его плечо седой головой. — Хочется помыться, как тогда в бане, помните? А потом поспать, чтобы никто не тревожил. Только боюсь теперь засыпать, — голос её дрогнул. — Яга может приходить в мои сны, у нас связь, которую я не знаю, как разорвать. Эта старая ведьма будет в ярости, ведь её недруг водяной остался невредим.

— Ты сделала всё, что могла, даже верных слуг ополчила против него, — успокаивающе изрёк Годогост. — Конечно, глупо надеяться на то, что, когда мы воротимся на остров, то увидим на берегу истерзанный труп Водана. Но неприятности ты ему точно смогла устроить. Яга просила о большем? Она хотела его смерти?

— Нет, — растерянно произнесла зеленоглазая. — Она ничего подобного не желала, только отмщения, мол, ты уйдёшь из его цепких лап и оставишь водника с носом, — Ясмина прервалась, обдумывая сказанное, и добавила: — Я сама предложила с ним поквитаться, когда не знала, как вернуть тебе магию, и она снова мне помогла.

— Что ж, тем лучше, договорённости не было, и она ничем не скреплялась. Ты и впрямь симпатична Бабе Яге, раз она помогла в моём случае, — задумчиво проговорил Годогост. — Но я не перестану повторять — никогда и ни при каких обстоятельствах не верь ведьме.

— Я понимаю, но она связалась со мной, когда я была уязвима, — девушка провела рукой по волосам. — И вот результат. Ничего уже не поделаешь. Зато нам удалось вырваться, и все мы живы и невредимы. Ну почти, — она посмотрела на Илью.