Делать было нечего, и я решился действовать. Было критически важно действовать резко, чего враг может попросту не ожидать. Если получится прорвать постепенно сжимающееся кольцо окружения и уйти на несколько километров на север, то шансы на выживание повысятся кратно.

Я побежал, наплевав на боль. Если боль ощущается, значит я жив, а остальное волновало не столь быстро. Бежать без снаряжения оказалось значительно легче, ведь из оружия тело отягощало только копьё. Эта легчайшая палка нисколько не могла сравниться с самым стандартным снаряжением, вес которого обычно был нисколько не меньше всё тех же тридцати килограмм не в самом тяжёлом исполнении. Во всё том же тяжёлом бронежилете я очень слабо себе представлял, что смогу носиться с подобной скоростью, не выплёвывая лёгкие через пару десяток преодолённых метров.

На врага я нарвался настолько неожиданно, что сердце пропустило парочку жизненно опасных ударов. Я чуть ли не вывались на позицию стрелка, замаскировавшегося под небольшой заснеженной елью. Странно, что он просто не пустил по мне парочку очередей, разрушив магическую защиту и нашпиговав свинцом. Для этого хватило бы всего нескольких секунд, ведь расстояние было по-настоящему плёвым даже для плохонького стрелка.

Все возможные рефлексы сработали быстрее, чем мне удалось отобразить наступившую опасность. Рука, сжимающая не обточенное копьё, дёрнулась вперёд, нанося удар в область шеи этого одетого полностью в белый человека. Надо сказать, что мой противник также был далеко не промах и успел закрыть шею своим автоматом, из-за чего летящее в его лицо копьё проскользнуло в сторону.

Удар ушёл в сторону, но набранный бегом темп загасить было невозможно. Я просто влетел в присевшего стрелка, свалив его в свежий мягкий белый снег. Автомат отлетел в сторону, и я также откинул своё копьё, понимая, что орудовать таким длинным оружием в клинче было скорее опасно, чем эффективно.

Старые навыки потеряны не были потеряны и моментально вскипевший в крови адреналин заслонил собой боль от ранений. Сразу же захотелось рвать и метать, разбивая лицо автоматчика. Он попытался было схватиться за висящий на поясе нож, но я перехватил обе руки врага, с размаху ударив того в лицо лбом. От мощного удара в голове зазвенело, но под толстой лобной костью хрустнул носой хрящ и брызнула кровь.

На несколько мгновений стрелок точно растерялся, позволив мне взять верх в этой короткой, но мощной схватке. Казалось, что из меня просто вырвался таящийся внутри зверь, заставлявший меня мельницей превращать лицо стрелка в сплошную мясную кашу. Автоматчик пытался сопротивляться, отмахиваться и даже пару раз умудрился удачно ударить меня по лицу в ответ, лишь чудом не отправив в тяжёлый нокаут. Боец точно был сильным и наверняка бы в равном бою смог бы влёгкую замесить за считанные секунды, но сейчас ситуация было слишком иной.

Остановился я только когда разбитые в кровь кулаки уже перестали попадать во что-то живое. Стрелок был окончательно мёртв и лица уже не существовало как такового. От исходящего из крови адреналина меня мелко затрясло, но, несмотря на это, было жизненно необходимо заняться мародёрством. Нормально подгонять снаряжение времени сейчас не было и единственное, что мне пришлось делать, так это перекидывать вещи. На этот раз использовать нож было нельзя, но даже так всего за полторы минуты быстрого мародёрства я обзавёлся приличным количеством разнообразных полезных вещей.

Перекинув всё снаряжение на своё тело и удерживая рюкзак на спине всего за одну лямку, я ещё с большой скоростью устремился на север. Сейчас, удерживая новенький АК-74М за пластиковое цевьё, я чувствовал себя намного лучше и куда более уверенно, чем всего несколько минут назад, но даже так страх от преследования всё равно заставлял меня убегать.

Когда я наконец-то остановился, чтобы хоть сколько-то отдохнуть, то обнаружил элемент снаряжения, который мне казался слишком лишним и крайне демаскирующим. Это были две чёрных полосы из изоленты, нанесённый на классический плитник. Казалось бы, этот элемент снаряжения был настолько лишним, поскольку любой лишний цветной элемент в достаточно однообразном снежном пейзаже крайне сильно демаскировал бойца. Практически сразу стало понятно, что это не просто странное цветовое решение, а вполне себе, пусть и крайне примитивная, но система по принципу «свой-чужой», отлично применяемая на полях сражений по сей день. Вот только проблема в том, что такое обозначение мне было крайне незнакомо и точно не применялась ни одной из группировок, участвовавших во вторжении за Пояс Белова.

Подгонять снаряжение пришлось в очень спешном варианте. Оно, надо сказать, было отличного качества и не сильно-то походило на снарягу, которую применяли в своих отрядах централизованные силы Новоруссии. У регулярных сил снаряжение было относительно хорошо унифицированно, отчего встретить сильно экзотические модели встретить было крайне сложно.

Ещё один отличительный признак отыскался прямо на стандартном пластиковом прикладе, где на лазерном станке была выведена самая обычная римская цифра «II». Из-за этого можно было сделать вывод, что всё это снаряжение явно принадлежало члену централизованной группировки.

Во время продолжения петляния по снегу мне захотелось с размаху шлёпнуть себя по лбу ребристым тыльником своего трофейного автомата. В мою нерадивую голову пришла мысль о том, что мой противник легко мог принадлежать к почти мною забытому «Ордену Второй Жизни». Эта мало изученная мною группировка только единожды попыталась выйти со мной на контакт, отчего практически полностью была позабыта. Естественно, что прямых подтверждений этому сейчас не было и все мои предположения находились в области исключительно додумок.