Я открыл глаза, чувствуя, как утренняя свежесть наполняет лёгкие. Сон оказался на удивление крепким и спокойным. Несмотря на небольшую потасовку с местными умельцами, тело ощущалось отдохнувшим и полным сил. Проходящий сквозь всё здание дымоход, чей каменный бок заходил в мою комнату, излучал тепло.

Поднявшись с кровати, я оделся и спустился во двор, намереваясь как следует нагрузить это хилое тело. После вчерашней драки стало очевидно, что без серьёзных тренировок долго не протяну — слабость физической оболочки может стоить жизни в следующей стычке.

Начал с простой разминки — хрустнул шеей, покрутил плечами, потянулся всем телом. Мышцы отозвались глухой болью, напоминая о вчерашних подвигах. Что ж, тем важнее привести их в порядок.

Добрый час я посвятил растяжке, вспоминая упражнения, которым научили меня различные мастера и наставники. Сперва давались они с трудом — тело оказалось не просто слабым, но ещё и до безобразия скованным. Впрочем, после нескольких повторов стало получаться лучше.

Умывальника в доме, понятное дело, не оказалось, зато на заднем дворе стояла лохань с колодезной водой. Вероятно предусмотрительный Захар спозаранку натаскал. Холодная, аж зубы сводит, но мне не привыкать — всё же не трепетная принцесса.

Плеснув в лицо пригоршню, я фыркнул от удовольствия. Солнце ласково пригревало спину, снег искрился миллионами алмазных россыпей. Красотища!

Насвистывая простенький мотивчик, я вернулся в дом. И с порога услышал возмущённый вопль. Кажется, это из кухни?

Любопытство взяло верх. Неужто Василиса с утра пораньше буянит?

— Ах ты ж, курица ощипанная! Ну погоди, поймаю и зажарю! — голос у неё и впрямь оказался звонкий — прямо Соловей-разбойник, только формы поприятнее.

И кто её так разозлил? Неужто Захар отличился?

Заглянув на кухню, я услышал хлопанье крыльев, а сама барышня грозила кулаком улепётывающей птице. Вот те на! И что за пернатный разбойник посмел покуситься на святая святых — кухню хозяйки?

— Утро доброе. Кто на нас нападает в этот раз? Печенеги?

Она резко обернулась, сверкнув глазами. На щеках пылал гневный румянец.

— Какой-то невероятно наглый ворон. Явился неизвестно откуда и украл еду прямо со стола. Немыслимо просто! И откуда только взялся, холера?

Для скрывающей свой статус аристократки нрав у неё больно несдержанный. И остра на язык, как торговка на базаре.

— Я, между прочим, старалась! — продолжила распаляться девушка. — Не каждый день блины пеку. Ещё и скалка куда-то пропала! Вчера же видела её!..

Она действительно умеет стряпать? Не мог и предположить, что мой вчерашний шутливый наказ окажется выполнен.

— Насчёт скалки я вам чуть позже помогу, а вообще не знал, что ваши незаурядные таланты не ограничиваются только рудознанием, — хмыкнул я.

— Это что ещё значит?! — подбоченилась Ольховская. — Я между прочим в Смоленской академии обучалась. Разбираюсь и в геофизике, и в минералогии, и в карстоведении! А ещё я неплохо шью! — привела она финальный убийственный аргумент.

Смоленск… Сколько раз я бывал там в прошлой жизни… Город-ключ, запиравший западные ворота моего королевства. Крепкие стены, гордые жители, отважный гарнизон. Интересно, насколько сильно Смоленск этого мира отличается от привычного мне?..

— Тогда рассчитываю на новый шарф, — с улыбкой ответил я, выбросив из головы лишние мысли. — А вообще я не хотел вас обидеть. Просто удивлён.

Василиса фыркнула, упрямо вскинув подбородок. Глазищами сверкает, только искры во все стороны летят. А для меня эффект ровно противоположный, будто смотрю на котёнка, который распушил хвост и выпустил когти. Внутри лишь добродушная снисходительность.

— Представьте себе! Я много чего умею, просто не кричу об этом на каждом углу.

Эта фраза прозвучала довольно иронично для моих ушей на фоне недавнего хвастовства Ольховской познаниями в различных науках.

Покосился на Захара — тот скорбно покачал головой. Мол, не обессудьте, барин, какая есть. Бедовая, одним словом.

Я перевёл взгляд на блюдо. М-да, картина маслом. Блины все какие-то рваные, кособокие, один на другой не похож. Такое впечатление, что их свора бродячих псов драла, но не догрызла и бросила.

— Смелое решение, — прокомментировал я, указывая на блюдо. — Экспериментируете с формой?

Василиса надулась, как воробей. Тяжко вздохнула, закатывая глаза:

— Ну простите, что не княжеский повар. Вам не угодишь.

Я усмехнулся про себя. И впрямь, негоже разбрасываться едой.

— Кстати, о продуктах, — я вскинул бровь. — Где вы всё это раздобыли?

Старик гордо задрал подбородок:

— Да я тут, барин, с утра пораньше по дворам пробежался, по сусекам поскрёб. Тут муки попросил, там молочка, яичек. Опять же, вареньем и мёдом малость разжился. Селяне, почитай, сами всё отдали, по доброте душевной.