— Конечно… — процедила она сквозь зубы, — какая ж я… аристократка.

Спрятав лицо в ладонях, она с шумом выдохнула, а после, морщась, подняла с пола грязную тряпку двумя пальцами, словно дохлую крысу и наклонилась с ней к полу.

— Ну не сухой же!.. Вижу, вы совсем не привычны к наведению порядка, — хмыкнул я. — Ну да ничего, научитесь. Опыт — дело наживное. К тому же, честный труд отлично закаляет характер. Вы согласны?

— О да, — отозвалась она с дёргающимся глазом. — Такое бесценное умение пригодится мне… в жизни.

— Восхищён вашим рвением. Прямо глаз радуется, когда простой человек так любит свою работу. Не знаю, как бы мы справились без вас. Погодите, я вам сейчас воды принесу.

Судя по испепеляющему взгляду, которым она меня наградила, кое-кто всерьёз пожалел о своей легенде. Ну что ж, будем считать это маленькой местью за враньё.

Закатав рукава, я сходил с ведром к колодцу. И уже через минуту Василиса действительно начала помогать Захару с видом великомученицы. Закатив глаза, она бурчала:

— Ну вот, только этого не хватало. Будто недостаточно меня сегодня по ухабам потрясло, теперь ещё и в грязи копаться!..

И посмотрела на меня с таким пламенным укором, будто я принудил её залезть по колено в выгребную яму.

Встретив её возмущение вежливой улыбкой, я перевёл взгляд на скрюченную фигуру старого слуги, занятого делом, и тяжело вздохнул. А затем подобрал ещё одну тряпку и молча присоединился к уборке. Королю, конечно, не пристало горничную изображать, но и жить в хлеву тоже не с руки.

Василиса, меж тем, продолжала ворчать, орудуя веником:

— И это, по-вашему, дом воеводы? Да я свинарники и то чище видела!

Это где, из окна машины?..

Брюзжать эта барышня не переставала на протяжении всей уборки. Позже, скребя ножом въевшуюся в доски грязь, она спросила с сарказмом:

— Интересно, а предыдущий-то хозяин хоть когда-нибудь здесь убирался? Или так и помер, не ведая о существовании тряпки и воды?

Захар с трудом сдерживался. По его лицу было видно всё, что он думает об этой капризной неженке.

Под конец, когда луна уже взошла, и процесс подходил к концу, она с подозрением покосилась на меня:

— Кстати, Прохор Игнатьевич, а что это ваши солдаты в другом доме остановились? Тут ведь места хватает, а им положено вас оберегать? Разве нет?

Я усмехнулся, продолжая натирать лавку мокрой тряпицей:

— На самом деле, Василиса, у них задача ровно противоположная.

Она озадаченно нахмурилась, явно не понимая скрытого смысла. Я хмыкнул и пояснил:

— Раз уж вы завели об этом разговор, советую вам сегодня ночевать у стражников. Там будет безопаснее.

Василиса округлила глаза, с сомнением переспросив:

— У солдат? Одинокая девушка, и в казарме?

Я отложил тряпку и пожал плечами:

— Определённо безопаснее, чем здесь, потому что нынче ночью меня придут убивать.

Она отшатнулась, прижав ладонь к губам. Я же, прислушавшись, невозмутимо добавил:

— А впрочем, вы слишком поздно спохватились. Они уже здесь.

В этот самый миг снаружи что-то глухо стукнуло.

Я невольно напрягся, услышав, как за дверью подозрительно зашуршали. Усилив слух при помощи магии, сумел разобрать приглушённый шёпот инициативных душегубов. Похоже, нападавшие неуверенно переминались с ноги на ногу, решая, стоит ли лезть в дом прямо сейчас.

— Глянь, Фрол, свет до сих пор горит. Лезть рано, не уснули ещё, — пробормотал один.

— Угу. А то придётся не только воеводу резать, но и девку со стариком, — согласился другой. — Не хотелось бы… Обождём малость, пускай угомонятся сперва.

Я хмыкнул про себя. Ну-ну, попробуйте. Хотя, снаружи-то вам не видать, что внутри творится — ставни на первом этаже наглухо заперты. И наоборот, мне не разглядеть, сколько вас там, молодчиков, собралось.

Повернувшись к Захару и Василисе, я шёпотом скомандовал:

— Так, вы двое — живо на второй этаж и сидите там тихо. Носа не высовывать, что бы ни случилось. Ясно?

Девушка испуганно охнула, среагировав на мою команду. Как бы не натворила глупостей, к примеру из окон не стала выскакивать и на помощь звать. Её же первую и прибьют как лишнюю свидетельницу.