Убедили меня тульпы, что творчество А. С. Пушкина не должно кануть бесследно. Впрочем, я уже и раньше с ними был частично согласен, когда согласился определиться с набором сказок.

Признаюсь честно — плагиат мне не то, чтобы уж прямо противен, но даёт какое-то унизительное чувство, словно ты гопник, укравший чужие тексты, которые решил обратить себе на пользу и поиметь с этого личную выгоду.

У меня таких целей не было. Просто-напросто решал задачу, как оставить нужный след в литературе. Поэтому начал я с объезда типографий, которых оказалось в Питере не так уж и много.

В итоге выяснил, что таких, которые способны напечатать для меня тираж хотя бы в пять тысяч книг, можно пересчитать на пальцах одной руки.

В итоге, самая лучшая цена, качество и сроки выходили у типографии Департамента народного просвещения, но эксклюзивный вариант тиража книг мне пообещал опять же француз.

Август Иванович Рене-Семен уже готов был открыть свою типографию, но немного не рассчитал по деньгам и теперь искал возможности для удачного старта.

Договорились мы с ним на тираж в две тысячи книг чистейшего эксклюзива, в котором будет двенадцать гравюр от моей сестры, а на титульной странице и вовсе гравюра будет в цвета раскрашена.

Вышло у него дорого. По полтора рубля ассигнациями за книгу, что почти вдвое больше, чем во вроде бы государственной типографии, но активно принимающей сторонние заказы.

А у меня начались нелёгкие дни. Пришлось нанимать трёх писцов, которых я счёл достойными, отобрав их из доброй дюжины, где озвучил для каждого несложный диктант.

Стоят услуги этой братвы довольно дорого — по два с половиной рубля в день на ассигнации. День я им диктую, второй день, они переписывают уже имеющийся текст в новые рукописи, и мы движемся дальше.

Для чего мне надо столько списков? Так тут всё просто — для типографий. Если у них на руках будет несколько рукописей сразу, то и не один наборщик с ними будет работать, а несколько.

Как бы то ни было, а за восемь дней я на книгу надиктовал, а матёрые писцы всё записали, потратив чуть ли не сотню перьев, больше полутора литров чернил и очень много листов бумаги.

Теперь остаётся только ждать.

Типографское дело в этом времени неторопливо.

Зато я уже снял значительную часть тех претензий, которые сгоряча мне выкатывала моя тульпа Алёна Вадимовна, решительно утверждая, что без Пушкина вся русская литература не литература.

Я бы, конечно, с ней поспорил, в тех частях, что касается прозы, да и поэзии иногда, но сказки Пушкина, по крайней мере все те, что входят в школьные программы моего времени, уже в дело пошли. И если тираж от типографии департамента просвещения пойдёт практически по себестоимости его издания, то на двух тысячах эксклюзива от Рене-Семена реклама точно отобьётся, и я даже должен на прибыль выйти.

Да, я использовал новый приём — рекламу книг, оплатив под это дело место сразу в нескольких газетах на две недели вперёд, но с определённой даты. Кстати, встало мне это недорого. Цену рекламы тут пока ещё не знают. Опубликуют, как обычное частное объявление, набранное жирным крупным шрифтом, что мне встало в восемьдесят семь рублей с копейками на всю рекламную компанию.

Так что — ждём старта.

Там у меня ещё сюрпризы приготовлены, и один из них — это продажа эксклюзива в магазине Плавильщикова, где автор, то есть я, поставит свою личную подпись на каждый купленный эксклюзивный вариант своих сказок.

Вот и посмотрим, так ли велика был популярность Пушкина, как нам её рисуют историки.

Может, когда он стал популярен, то и такие тиражи имели право быть, но пока… Мои партнёры, из типографий, лишь глаза таращат на гигантский размер тиражей, хорошо ещё, что у виска пальцем не крутят.

Чем дольше я нахожусь в Петербурге, тем больше понимаю, что напрасно теряю время.

Да, вроде делаю всё нужное и необходимое, но это же не главное!

Валить мне нужно отсюда, и чем быстрей, тем лучше.

По какой причине? Так их много. И одна из них — это аналитический анализ рынка перлов от моего тульпы Виктора Ивановича.

Если ему верить, то мне в Москве давно бы надо быть и там свои услуги предложить. Там и рынок пошире, и цены взрослее. Хотя, и запросы солидней.

Я было взялся с тульпой спорить. В Питере тоже хватает богатеньких буратин, как-никак — это столица.

— В том-то всё и дело, что большинство богатых дворян не гнушаются государственной службой, а значит и перлы для них формируют за казённый счёт, — уел меня Виктор Иванович.

И стоит заметить, довольно неплохие перлы мне довелось у петербургских дворян видеть. Качество работы я оценить не смог, но размеры впечатляли. Перлы в семь — восемь линий — это уже серьёзный уровень.

С государственными Формирователями я тоже уже пару раз пересекался. И хотя о своей работе они не особо распространялись, ссылаясь на множество подписок о секретности, но оценить их мастерство я сумел. Одному лишь удивился — как быстро они устают в процессе формирования и оттого начинают терять концентрацию, что делать ни в коем случае нельзя, иначе работу загубишь. Понятно, что весь ценнейший аурум при этом безвозвратно пропадёт.