Бугай попытался схватить меня, но я вырвался, ударив ногой в колено. Мой противник споткнулся и присел.

— Да скрути его уже! — приказал Император.

Я ухмыльнулся. Даже без магии я был кое на что способен.

Короткий, почти без замаха, удар в горло, и бугай захрипел.

Удалось схватить его за волосы и врезать коленом в морду, придав его голове дополнительное ускорение рывком за патлы. А нефиг отращивать!

Кровь захлюпала, заставив бугая поперхнуться.

Со второго удара я свалил его, зарядив прямым в висок. Туша обмякла и рухнула к моим ногам.

Я шагнул к Императору. Тот отступил и в этот момент полыхнуло.

Яркая желтая вспышка осветила заброшенный район. Сделав его каким-то совсем уже нереальным. Словно мы в одно мгновение провалились в изнанку мира. Я никогда не слышал о реальности ее существования, но в книжках частенько читал.

Затем вспышка ослабла, вернув картинке немного красок.

Купол вокруг дворца перестал быть прозрачным. Он набух, разросся, заняв почти половину всей площади, а затем с громким хлопком превратился с плоский блин, растекшийся по центру. Свет пропал. Площадь осталась пустой.

— Отличный фокус! — зло ухмыльнулся я. — Почти, как исчезновение кролика в шляпе. Не находите?

Император смотрел с раскрытым от изумления ртом на место, где совсем недавно стоял дворец, и, казалось, не мог даже вдохнуть.

Я же заметил, как от места в центре площади в разные стороны разбегаются восемь крупных точек.

Повелевать силами, которых ты не понимаешь — давняя мечта человечества. Отсюда и родилась идея магии. Древний шаман не мог напрямую повлиять на гром и приписывал его происхождение божеству. Поклонялся ему, заставлял делать это других соплеменников. Затем возник очень хитрый человек, заметивший, что раскаты возникают после вспышки. Этот человек сказал, что ж, если вы думаете, что гром порождает божество, то поклоняйтесь мне, ведь я могу точно так же вызвать его в небе. Как? — удивлялись люди из племени. Магия! — отвечал хитрый человек и демонстрировал им свои силы во время грозы. Но потом вдруг оказалось, что какой-то другой человек имеет настоящие силы и способен вызвать не только гром, но и молнию. Вот только понимал ли он, как делает это? Понимал ли он физику происхождения разряда между небом и землей?

Если внутри Императора действительно скрывалась сущность создателя техномагов, то он, наверняка, понимал, что происходит. Вот только я знал, что память почти никогда не остается в полной сохранности. Осколки, фрагменты, какие-то факты. Некоторые оставались очень яркими, словно это происходило лично с тобой, некоторые тускнели, а какие-то и вовсе пропадали. Да, что-то могло вернуться со временем. Особенно после полного сродства, в случае с техномагами. Но далеко не все.

Сейчас я стоял рядом с Императором и осознавал сразу несколько вещей. Во-первых, он облажался. Сыворотка подействовала не так, как планировалось. Иначе те, кто убегали сейчас с площади, не разрушили бы стеклянный дворец до основания. Да что там разрушили, они попросту стерли его с лица земли. Там наверняка даже следов не осталось. Чистый переход массы в энергию. А во-вторых, я знал о всех делах со Строевым старшим. Память Андрея вернулась ко мне. Колония нанитов отключилась, но восстановить все молекулярные связи в мозгу они успели. Как так вышло, что сын знал все о делах отца, я не помнил. Может быть, он и сам был посвящен в заговор, да только ему не повезло. Один из техномагов, против кого строили планы, оказался в теле пацана и теперь понимал, что тут происходит. Непонятно, почему его тогда отправили на убой? Может и впрямь, просто что-то выяснил об отце и тем самым стал опасен? Поэтому и отправили к собирателям душ.

Теперь вопрос, что делать с Императором? Пусть я не совсем тот техномаг, но Император-то этого не знает. А значит, он опасен для меня не меньше, чем для настоящего техномага из рода Киселевых.

Знал я и то, что случилось с семьей Тани, и все планы по превращению Совета Старейшин в новых техномагов. Все, чем делился Император со Строевым старшим до самой его смерти. А точнее, сбора души. Она сейчас, как знал сын Строева, находилась в персональном хранилище под дворцом. В части тех самых катакомб, где была устроена лаборатория. Заодно теперь я знал, почему в этом мире не было древнего кремля на Боровицком холме. Все эти знания возникли в голове единой вспышкой в тот момент, когда наниты произнесли заветную фразу о полном сродстве.

Знаний стало много, а возможностей после отключения — сильно меньше.

— Что происходит? — растерянно спросил Орел из-за спины.

Я обернулся. Мои товарищи в полном составе стояли у выхода. За их спинами толпились бугаи Императора, а за ними виднелись капсулы с лаборантами внутри.

— Похоже, наш владыка только что лишился дома, — усмехнулся я. — Орел, у нас еще остались запасные палатки на базе? Выделим одну Императору?

Владыка повернулся ко мне с такой ненавистью во взгляде, что я думал, она прожжет меня насквозь.

— Обойдусь без твоих советов! — прошипел он и махнул своим бугаям.

Мозг твердил: «Останови его! Заставь активировать нанитов! Без них нет силы», но что-то еще внутри меня подсказывало, что это бесполезно. Не сделает Император этого. По крайней мере сейчас. Не произнесет заветную фразу. А значит и пытаться бесполезно. К тому же, были у меня кое-какие мысли на этот счет.

Бугаи бочком протиснулись мимо Орла, так же стороной обошли меня.

— Заберите его! — приказал Император, указав на тело, что все еще валялось без сознания. — И капсулы тоже. Мы уходим.

— Э нет, — усмехнулся я. — Капсулы мои.

— Не слушайте его! У него больше нет сил, он не сможет ничего вам сделать!

Император бросил это с некоторой долей презрения и спустился с крыльца.

Бугаи направились ко мне, я же встал в защитную стойку. С четверыми может и не справлюсь, но парочке наваляю.

— Не знаю, о чем говорит Император, — произнес Орел, вставая рядом со мной, — но у меня силы есть.

Одной рукой он подбросил в воздух только что созданный огненный шарик, а второй извлек из-под плаща свой жуткий пистолет и протянул его мне.