Ворон вылетел через опущенное стекло купе и начал плавно набирать высоту.

То, что взрыв нам не почудился, я понял минут через пять. В поселке рудного карьера были люди, много людей. И на карьере шли работы — десятки мужчин, одетых в какую-то рванину, загружали тачки породой, которую везли в сторону здоровенного парового механизма, который, судя по мелькающим в его нутре жерновам, являлся камнедробилкой, выполненной в стиле «стимпанк». Я не специалист, но порода, разбитая на мелкие фракции, подавалась дальше, по ленточному транспортеру и исчезала в каком-то коробе, откуда, в одну сторону, в отвал, судя по цвету, выпадала пустая порода, а вот содержащие железо частицы сыпались в небольшие вагонетки, прицепленные к совсем маленьким паровозикам, что, после заполнения всех вагонеток, шустро уезжали за горизонт, в сторону юга, а на их место подавался новый состав.

Это было что-то новое. Новым было также то, что на холмах, окружавших поселок рудокопов, я, вернее ворон, разглядел несколько конных патрулей кочевников…

Я разорвал контакт с птицей и крикнул в окно стоящему рядом солдату, что жду всех командиров на совещание.

— Господа. — девять унтеров и зауряд-прапорщик, собранные в просторном салоне, внимательно слушали меня: — Прошу подойти к столу.

За десять минут, что собирались командиры, я успел набросать схему поселка и нанести точки, где я заметил вооруженных людей.

— Здесь, здесь и тут в вершинах холмов видел конных туземцев, группы по четыре-пять человек, у всех винтовки. Далее, в карьере кроме двух сотен рабочих, присутствует с десяток вооруженных людей, судя по форме солдат. Они сосредоточены в оборудованной беседке, чувствуют себя там вполне комфортно. Как мне показалось, основная их задача — наблюдение за рабочими, чтобы работали и не разбежались. Часовых, в прямом смысле нет, просто десять мужиков в форме и с винтовками, сидят в теньке, что-то пьют и развлекаются. Дальше — в поселке присутствует еще с десяток таких же мужиков, в форме и с оружием. Кто-то охраняет какие-то здания, кто-то бродит по улицам. Я в поселке не был никогда, поэтому не смогу подсказать, в каком месте эти ребята стоят и что они охраняют. Слушать боевой приказ!

Три отделения с лучшими стрелками незаметно сближаются с конными патрулями и стараются одним залпом уничтожить всех всадников. Один взвод подбирается к беседке в карьере и также стараются одним залпом уничтожить охрану. Я с отделением велосипедистов, в обход холмов, обходим поселок и пересекаем эту железнодорожную ветку, по которой, на юг, вывозят нашу руду. Господин прапорщик, вы, с неполным взводом, после того, как начнется стрельба, зачищаете оставшуюся часть поселка. Постарайтесь не подстрелить никого из гражданских, одновременно, берите в плен всех штатских, из числа тех, кто хорошо одет, их там пара десятков, не меньше. Уверен, что нам всем будет интересно с ними поговорить. Вопросы есть у кого-то?

Командиры подтвердив, что уяснили задачу, уже разошлись, а я думал, насколько убог уровень коммуникации и управления в княжестве. Даже примитивный телеграф отсутствует, хотя в империи он есть и достаточно давно. Или к примеру, взять план сегодняшнего боя. Я понимаю, что стоимость часов в это время, особенно наручных, запредельна, а их надежность не выдерживает никакой критики, но ведь можно снабдить командиров, начиная от отделения и выше, простым механическим таймером, типа тех, что, в моем детстве, встраивались в настенные шкафы самых дешевых наборов кухонной мебели, которыми наш городской завод сеялок противовоздушной обороны завалил всю необъятную страну, в моей прошлой жизни. Что там может быть сложного — несколько шестерён, и пружина? И можно было бы сказать сегодня — «Операцию начинаем через час», все командиры, сверяясь со мной, выставили бы одно и то же время на одинаковых циферблатах таймеров, пристегнутых на запястьях…

Я спохватился, что время, пока я предаюсь мечтаниям синхронизации действий в тактике малых групп, в обрез, а меня, на улице, ждет отделение велосипедистов и ехать нам к месту засады дальше всех остальных.

«Как хорошо быть генералом, лучше работы, я вам сеньоры не назову!». Мне достался самый ухоженный велосипед из десятка, что был на поезде. Фляги булькали водой, сумки, закрепленные на раме, были забиты под завязку. Единственная проблема была с закреплением на штатных ремнях моих неуставных револьверов, но бойцы быстро справились и с этой задачей.

Мне опять пришлось потревожить ворона, ехали мы неторопливо, несколько раз останавливаясь, пока птица проверяла подозрительные холмы и балки, солдаты уважительно молчали, пока я замирал, устремив зажмуренные глаза к небу, как какой-то солевой наркоман. Наличие у меня на связи крылатого разведчика я не афишировал, поэтому, в Покровске считали, что князь Олег Александрович обладает то ли магией предвиденья, то ли общается напрямую с местными духами.

Стрельба вспыхнула у поселка неожиданно, дружно, сразу в нескольких местах, когда мы еще не успели добраться до чужой железнодорожной линии. Солдаты налегли на педали, пришлось орать и стреноживать всех.

— Велосипеды оставляем здесь, а сами перебежками — к линии дороги. Позиции занимаем шагах в ста от «чугунки» и ждем, когда из поселка побегут враги. Мой выстрел первый. Постарайтесь не стрелять в гражданских, если они не нападают на вас, а по возможности берем всех в плен. Ну всё, рассыпаться цепью и вперед.

Бегство из поселка началось примерно через сорок минут после начала боя, видимо, наших сил было мало, а у противника много. Во всяком случае, бой несколько раз вспыхивал отчаянной перестрелкой, очевидно враг переходил в контратаку. Маленький паровозик, за которым тянулся десяток вагонеток, мотало на рельсах из стороны в сторону, а кто-то, обнаженный по пояс, без устали, метал, полные лопаты угля в раскаленную топку.