Что, если Маркус не читает, а следит за их разговором? Это ведь хорошо? Глядишь, заинтересуется и к просьбе взять в клиентки отнесется более благосклонно. Ну конечно! Надо показать себя в чем-то особенной, иначе он просто откажет, как и всем.

И Лера продолжила чуть громче:

— Давайте для примера возьмем путь по двору академии. Представьте массивные потемневшие от времени деревянные ворота. К ним во весь дух мчится карета, в которую вместо лошадей впряжены повара. Они бегут с черпаками и кастрюлями в руках, и вся эта толпа вместе с каретой врезается в ворота и разлетается кто куда: черпаки в одну сторону, кастрюли в другую, повара попадали, карета — вдребезги! Затем вы заходите во двор. А там вместо статуи магам-основателям стоит… ректор!

С Шоннери слетела маска невозмутимости, и он задрал брови, а Дилан булькнул что-то нечленораздельное, вжал голову в плечи и выпучил глаза. Лера же, довольная вызванным эффектом, продолжила сочинять:

— На голове у ректора — черепаха! Лапами в воздухе болтает! А сам он держит в руках бревно и потрясая им, смотрит на вас и кукарекает.

После такого образа Дилан с Шоннери стали выглядеть слишком уж встревоженно, и Лера решила важных людей больше не трогать.

— Затем вы подходите к водоему, а там слон купается. Он набирает воды в хобот и выпускает в вас мощную холодную струю. Аж с ног сбивает! Тогда, чтобы передохнуть и обсохнуть, вы идете дальше, к первой лавочке под деревом, а на лавочке танцует…

Лера задумалась. Кто же там танцует? Местных знаменитостей она не знала, преподавателей решила не привлекать… Может сказать: «Ваша мама!»? И каждый свою представит… Но вдруг обидятся. Нет, маму тоже трогать не стоит.

— О! Там танцует библиотекарь, син Кэмиллус! В каждой руке у него по книге и он кружится, подпрыгивает, но вдруг проламывает лавочку и ногами застревает в дыре. Посмотрели вы на него и идете дальше…

— Вэлэри, но это же бессмыслица! — не выдержал Шоннери.

— Чушь полная! — поддержал приятеля Дилан.

Надеясь, что Маркус терпеливей этих двоих и не посчитает ее чокнутой, Лера глубокомысленно сказала:

— Согласна… Бред сумасшедшего.

Дилан с Шоннери разинули рты и переглянулись. Лера не вытерпела, хихикнула, и когда приятели посмотрели на нее — один сердито, другой разочарованно, — предложила:

— Дилан, а ты попробуй, вспомни все, что я рассказала!

Рыжик в сомнении насупил брови, но начал повторять путь от ворот. Про поваров он рассказал уверенно, подробно, про ректора, озираясь по сторонам и чуть не шепотом, а закончил сином Кэмиллусом. И тоже шепотом, высматривая библиотекаря за книжными стеллажами.

— Ну здорово же! — забывшись, Лера широко улыбнулась, но поймав очумевший взгляд Шоннери, спохватилась и повернула голову здоровой стороной. — Ты ведь ни одной детали не упустил! Теперь, если хочешь запомнить какое-либо историческое событие, то просто бери из него важные моменты и последовательно привязывай ко ключевым точкам пути. Только не забудь: образы делай яркие и необычные — пускай даже бредовые! — и соединяй хорошенько. Можно приколачивать, склеивать, проламывать и застревать… Что угодно придумывай!

— А есть в этом что-то, — удивленно протянул Дилан, и тут же с подозрением прищурился: — Но как ты запомнила, какая девушка что заказала? Это ведь совсем другое!

Лера усмехнулась. Ну да, ну да, для новичков может и «другим» показаться, но только не для человека, который всю сознательную жизнь использовал мнемотехники.

Вот кстати, как могли в здешнем мире утратить — и не изобрести заново! — такие полезные для восприятия информации навыки? На Земле-то, что в античности, что в средневековье, их активно использовали, заучивая книги целиком. Это сейчас только, в век печати и компьютеров, когда исчезла острая необходимость в запоминании, люди расслабились и память не тренируют. Но почему же на Эйлуне не так? Что за «темные» времена?

— У дороги Цицерона множество применений и вариаций, — пояснила Лера. — Смотрите, девушек было десять, поэтому каждую я привязала с одному из своих пальцев. Это чтобы никого не забыть. Первой заказ сделала Розалия. Имя я ее знаю, и оно ассоциируется с розой. Поэтому из большого пальца правой руки — я с него начала — торчит роза. Она шипами мне кожу прорвала, и капли крови выступили. Вторая девушка отличалась большими ушами, поэтому из следующего пальца — указательного — торчат уши. Розовенькие на просвет, шевелятся… Третья — глазастая. Значит, на среднем пальце — глаз. Голубой, в обрамлении ресниц. Он на меня таращится и моргает… Ну и так далее. Подмечала у девушек какие-то особенности и на них придумывала образы. Просто же, правда?

Шоннери и Дилан заторможенно кивнули.

— Осталось прицепить к каждой девушке ее заказ. Называли они по пять-шесть предметов, поэтому я просто обозначила на их телах одни и те же точки: две руки, две ноги, голова и живот. Вот, к примеру, Солана. Кстати, ее я обозначила языком огня, горящего прямо из кончика пальца… Так вот, ее продукты я закрепила следующим образом. В правую руку вложила лепешку, а Солана так сжала кулак, что лепешка согнулась и из нее полезли дольки чеснока. Это значит чесночная лепешка. Затем на левую руку я надела кольцо колбасы и затянула его туго-туго — у Соланы даже ладонь посинела. К правой ноге я примотала веревкой гроздь винограда. Да покрепче, чтобы ягоды раздавились и замарали платье. Левая нога Соланы ступила в большой горшок со сметаной, и тот начал уменьшаться. Ногу сдавил, проломился и нога вся в сметане. Солана ругается и сметану стряхивает. Ну и под конец, ей на лоб я со всего маху налепила два пирога. Пироги — всмятку, и из них яичный желток бежит. Значит, пироги с яйцами…