Лера сделала паузу, давая время на переваривание информации, а потом добавила:

— Звучит, конечно, долго, но мозг обрабатывает картинки моментально. Потренироваться только надо.

Тренировались они еще с полчаса. Дилану понравилось фантазировать, а вот Шоннери всему пытался придать серьёзную окраску и каждый раз убеждался, что таки-да, для запоминания нужен образ, который ошарашит мозг. Тогда никаких усилий для запоминания и прилагать не надо — само всплывает.

Было весело дурачиться, почти как с братьями, и Лера на время откинула все переживания о собственных проблемах. Единственное, что не давало покоя, так это Маркус. В тишине библиотеки голоса раздавались отчетливо, и значит, он слушал весь этот «бред». И не ушел! Ему любопытно? Хочет взять «дорогу Цицерона» себе на вооружение?

От таких мыслей в груди все сжималось от волнения и предвкушения, и мечталось, как Маркус подойдет и скажет, мол, крутая методика и нет ли у Леры еще чего-нибудь этакого.

Да она бы все техники вывалила, оптом!

Но взамен попросила бы открыть ей портал или хотя бы дать портальный ключ и научить им пользоваться.

Эх, если бы да кабы… Как далеки они от реальности!

Вздохнув, Лера встала:

— Хорошо с вами, но мне надо повязку обновить. Схожу до целителя.

— Эта Солана ненормальная, — нахмурился Дилан. — И вообще, тебя хоть заклинаниями лечат или мазями одними? Третий день ведь… Разве не должна рана уже затянуться?

Лера осторожно покрутила рукой. После таскания сумок та разболелась еще сильнее.

— Не, диа Вивиан ответственно подошла. Видел бы ты, что тут сначала было! Жуть! А она пообещала, что и следа не останется.

Дилан удовлетворенно кивнул и, зевая, потянулся. У Леры тоже потянуло челюсть вниз, и она поскорее развернулась к выходу. Однако уйти ей не позволили.

Из-за куста злосчастной монстеры навстречу шагнул Маркус и негромко, властно произнес:

— Подожди! У меня есть вопрос.

От неожиданности Лера остановилась на половине зевка и, захлопнув рот, звучно клацнула зубами. Смутилась, будто ее застукали за чем-то неприличным, и, чувствуя, как жарко вспыхнуло лицо, суетливо села обратно. В голове царил сумбур. Сердце отбивало суматошный ритм и казалось, все слышат, как оно то грохочет от ликования — Маркус заинтересовался! — то замирает в ожидании вопросов.

Лера расправила на коленях подол, устроила сбоку сумку и так как больше паузу растянуть было нечем, она сцепила пальцы и взглянула на Маркуса.

А тот стоял напротив и, скрестив руки на груди, пристально смотрел в ответ. Под его взглядом, тяжелым, непроницаемым, стало неуютно, и Лера внезапно подумала, что он может спросить вовсе не то, что она ожидает. В животе неприятно заныло.

Лера покосилась на Дилана и Шоннери. Те были спокойны и лишь слегка заинтригованы происходящим. Ну конечно, она просто накручивает себя!

— Итак… Вэлэри…

Маркус назвал ее по имени! Он помнит! Это ведь хороший знак? Приободрившись, Лера выпрямилась и улыбнулась краешками губ.

— Меня интересует лишь одно, откуда ты знаешь о Цицероне?

— Что? — Лера опешила.

Да какая, вообще, разница откуда?! Ну знает и знает… Лучше бы спросил, что еще она знает!

А Маркус давил требовательным взглядом, и похоже, ему, действительно, важно было это «откуда». Про Землю говорить нельзя… Лера нервно хрустнула пальцами и, испугавшись, что с головой выдает свою неуверенность, как можно равнодушней пожала плечами:

— Дороге Цицерона нас с братьями научили родители. А что?

И без того собранный, Маркус, казалось, превратился в каменного истукана.

— У тебя есть… братья?!

Слово «братья» Маркус произнес безразлично. Однако, или безразличие было слишком уж явным, или от ощущения опасности у Леры обострилось чутьё, но она поняла: этот вопрос тоже неспроста. Вспомнилась оброненная позавчера Диланом фраза, якобы и Маркус, и Шоннери — единственные сыновья. Так может они мечтают о братьях-сестрах, и Маркус всего лишь… завидует? Да не… Не похож он на человека, который будет завидовать ей хоть в чем-то. Тогда в чем дело?

Блин, как по минному полю! Но она же не сапер и не Штирлиц… Пожалуй, пора делать ноги.

— Братья? — как о чем-то незначительном, переспросила Лера. — Да, есть. Двое младших. — Она встала и деловито закинула на плечо сумку. — Ну, всего вам доброго! Меня там диа Вивиан ждет… Перевязка, мазь и всё прочее…

Маркус едва заметно поморщился, скомандовал:

— Стой! — и, оглядев всех троих, веско произнес: — О Цицероне — ни слова. Никому и никогда. Уяснили?

Звучало угрожающе, и даже желания не возникло спрашивать «почему?».