По спине скользнул холодок.

Сцена казни никак не желала забываться. Память в мельчайших деталях хранила взгляд осужденного мужчины, его скованные запястья и сжатые кулаки… Его улыбку… И звук упавшей головы…

От страшных воспоминаний отвлек голос Дилана:

— Вэлэри, айда в город! Прогуляемся, пообедаем!

Дилан весело прыгал вниз по ступеням. Солнце золотило его рыжую шевелюру, а от легких шагов и улыбки веяло беззаботностью.

Аж сердце защемило при мысли, что он сейчас уйдет, и она опять останется одна. Да и пообедать хотелось. Но лишний раз высовывать нос из безопасного студгородка… На кой леший? Хотя… они ведь вдвоем будут. И можно узнать что-нибудь полезное.

Лера медленно встала.

— Ну давай, прогуляемся.

До города добрались быстрым шагом, Лера даже вспотела в своей шубе.

— Здесь есть неплохое местечко, — сказал Дилан. — «Сыто-пьяно» называется. Не против?

— Спрашиваешь! Да я мечтаю быть сытой! Знал бы ты какой гадостью в академии кормят, как будто в «отстойнике» и продукты чем-то провинились и повар над ними издевается.

Узкими неприметными переулками они вышли к полуподвалу, источающему обалденные ароматы.

Полутемное помещение с маленькими окнами и пылающим камином, запахи жареного мяса и лука, невнятное гудение голосов — в таких местах Лере еще не приходилось бывать.

Они устроились за угловым столиком и заказали парнишке-официанту сегодняшнее блюдо. Лера вначале попросила меню, но на нее так удивленно посмотрели — и Дилан, и официант, — что она примолкла и предоставила все рыжику. Лишь уточнила, сколько будет стоить обед. Удовлетворившись названной ценой в одну серебрушку — на двоих! — расслабилась.

Дилан с затаенным весельем наблюдал за ней, а когда официант отошел, спросил:

— Ты вообще из деревни не выезжала?

— М-м, нет.

Лера еле сдержала ухмылку. Ха, знал бы он, из какой она «деревни»!

Разговор не клеился. Дилан задумался о чем-то своем, и лицо его стало непривычно угрюмым. Лера же, околдованная витающими ароматами, ни о чём, кроме еды, думать не могла и не хотела.

Вскоре принесли жареные бараньи ребрышки с печеными овощами, пару пресных лепешек и кувшин травяного отвара.

За едой Дилан оттаял. Смеясь, рассказал, как секретарь изумился его «опрометчивому поступку» — прийти в Альтийскую академию с двадцатью тремя кристаллами.

— Жаль, нельзя продать лишние три кристалла какому-нибудь бедолаге, — пробубнил он полным ртом. — Мне бы золотишко не помешало.

Жир тек по рукам Дилана, измазал подбородок, щеки и кончик носа. Блестящая все от того же жира ложка чуть не выскользнула из пальцев, когда рыжик потянулся за гарниром, но почему-то, глядя на него, хотелось с таким же энтузиазмом вгрызаться в сочное мясо и уминать за обе щеки всё, до чего достанут руки.

«Умеют же люди есть!» — подумала Лера, отрезая кусочек мяса. Аккуратно положила его в рот и неторопливо прожевала. Все-таки впереди жизнь в общаге, где большинство студентов — патриции (тьфу ты, сколько пафоса!), а она и без того будет выделяться со своими шрамами и крохами сил. Если еще есть как Дилан, то совсем будет не от мира сего. Впрочем, она итак не от «сего».

Мысли о предстоящей учебе вернули на землю, и настроение подпортилось.

— Чего загрустила? — тут же спросил Дилан. — И кстати, ты зачем воду носила?

— Деревья поливала. — Лера вздохнула. — Подрабатываю пока каникулы.

— И сколько обещали?

— Золотой.

— М-м-м, неплохо… — протянул Дилан. Потом бросил на стол обгрызенную кость и с досадой сказал: — А я грузчиком на складах… Скупердяи, всего пять серебрушек за неделю платят!

Лера в сомнении покосилась на примолкшего Дилана. Спросить о магии или не спросить? Все-таки не настолько хорошо они знакомы…

С другой стороны, кругом чужой мир, чужие люди, и кого спрашивать, если не Дилана? Рано или поздно её незнание и неумение вскроются, и тогда беды не миновать. Лучше уж довериться рыжику.

Не поднимая глаз и старательно отпиливая кусочек мяса, Лера спросила:

— Дилан, а как вас на курсах учили? Ну, магии…

— Да как всех.

Дилан, похоже, растерялся от ее вопроса или просто не понял его. Тогда Лера пояснила:

— Просто… я ж из деревни и на курсы не ходила.

Дилан вдруг напрягся, и под его подозрительным взглядом Леру бросило в пот. Что-то не правильно сказала! Но что? Может все одаренные обязаны ходить на курсы? Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Так что теперь делать-то?

Давясь и толком не прожевав, она проглотила кусок и, чтобы потянуть время, принялась отрезать следующий.

А Дилан пригнулся к столу и, настороженно оглядев полупустой зал, шепотом спросил:

— И кто тебя учил?

Лера незаметно перевела дыхание. Кажется, Дилан не из тех, кто будет тыкать в неё пальцем и кричать: «Мошенница!» Она облизала пересохшие губы, тоже зачем-то пригнулась к столу и стрельнула взглядом по сторонам.

— Дед один, — неопределенно ответила вполголоса.