Видно было, что строили его на века и вкладывались в каждую деталь, и всё же.

Вот тут треснуло стекло в окне — совсем по краю и чуть-чуть, но почему не заменили? Вот тут немного поблекла и слезла позолота. Пыли не было, но отчего-то всё равно складывалось впечатление того, что у хозяина далеко не всё так прекрасно с финансами, как он хотел бы продемонстрировать.

Меня, как ревизора и аудитора, это наводило на множество вопросов, и большинство из них было неприятными. Вообще.

Не надо было быть гением, чтобы сообразить: Розалия проживала у дяди совсем не по доброте душевной, а потому, что этот самый дядя получал за это деньги.

Я даже была готова рискнуть предположить, что деньги были немаленькие, иначе зачем сюда каждый год приходил поверенный, чтобы удостовериться, что я жива и здорова?

Но куда более интересным для меня был вопрос, куда все эти деньги девались?

Сколько я ни рылась в памяти Розалии, так и не смогла обнаружить никаких намёков на пьянство, распутство или что-то подобное. Ну не мог же Роберт Мерде на самом деле все эти деньги проедать!

Тогда куда они девались? Ведь ни о каких нарядах, украшениях, я уже не говорю про учителей, Розалия и слыхом не слыхивала, но деньги на это определённо, выделялись.

Что-то тут не сходилось, и меня это очень тревожило.

Может, дядя игрок? Потому что на какого-то фанатика, который бы отдавал деньги в секту, он точно не походил. Они такими жирными просто не бывают!

С этим надо было разобраться, и желательно быстро и незаметно, поэтому во время прогулки по парку я как бы невзначай поинтересовалась у Дороты, знает ли она, где находится библиотека. Служанка посмотрела на меня как на тяжело больную, но сказала, что знает.

Я понимала, что рискую, начиная так резко вести себя совсем по-другому, ведь мне совершенно не известно, на каком уровне здесь находится наука и техника. А вдруг они каким-то образом смогут понять, что в этом теле совсем не Розалия, а Мария Викторовна? Пенсионерка с Земли?

Но с другой стороны, я также отдавала себе отчёт в том, что Розали Файер умерла не просто так. Бедная девочка оказалась слабой, слишком слабой и для своей магии, и для ситуации, в которой она оказалась. Она молча, год за годом, проглатывала обиды и откровенно скотское к себе отношение. Я этого делать не собиралась совершенно.

Не заслужили, а значит, и прикидываться дурочкой было бессмысленно, тем более что я не была уверена, что у меня это в принципе могло бы получиться. Характером не вышла. Я никогда не давала себя в обиду, пусть и совершала глупости, и сейчас не собиралась этого менять.

Так что мне нужна была информация, и желательно информация из доверенного источника. Памяти Розалии, которая в вопросах обществознания и правоведения больше напоминала какую-то свалку, я доверять не спешила. Поэтому после прогулки Дорота всё же, хоть и с сомнениями, но проводила меня к библиотеке. Вот только заходить отказалась. Оказывается, слугам это было запрещено. Я нервно задёргалась, но всё-таки потянула на себя дверь и вошла.

В комнате царил полумрак, поэтому я не сразу смогла разглядеть, что происходит. А когда наконец разглядела, то буквально подавилась воздухом, потому что библиотека выглядела разграбленной.

Если весь замок только осторожно намекал на запустение, то библиотека буквально об этом кричала — и весьма нецензурно.

Во многих местах на полках зияли дыры и прорехи. Кое-где пустыми были целые ряды. Это было просто ужасно! Кем надо быть, чтобы продавать знания?

Но больше всего меня сейчас тревожило то, что я просто могу не найти сводов законов. Это была бы настоящая катастрофа.

Но, видимо, кто-то там наверху решил, что на сегодня с меня хватит, а значит, можно немного и расслабиться. Так что пухленький сборник законов я всё-таки отыскала, хоть и не сразу.

Вот только он был совсем не новый, а точнее — ему было почти двадцать лет. Чуть моложе, чем это тело. Но выбирать было не из чего, других вариантов всё равно не предвиделось, так что мне предстояло удовольствоваться тем, что было.

Понятно, что многие законы за это время успели поменяться — так бывает, — и тем не менее я искренне надеялась на то, что общую картину происходящего мне удастся составить.

Из библиотеки я вышмыгивала как мышка, оглядываясь по сторонам, потому что даже я сейчас понимала, что если меня поймают с этой книжкой, ничем хорошим это не закончится.

И не потому, что девушка внезапно проявила интерес к знаниям, чего за Розалией с самой смерти родителей не водилось. Мой дядя будет в ярости, стоит ему только понять, что я узнала о его затруднительном положении и о том, что он распродаёт книги. Что поделать, никому не нравится быть пойманным на ошибках и слабостях, мужчинам особенно.