Сказать, что я даже имени собственного мужа не знаю, не поверят. Или сочтут сумасшедшей.

Листочек я отдала, с интересом наблюдая, что же будет с ним происходить дальше.

Дама его ловко ухватила, сложила несколько раз, свернула. Удивительно, но у нее получился бумажный голубь: почти как настоящий. Затем она пробормотала что-то и… голубь вспорхнул своими легкими крылышками, вылетел сквозь большое открытое окно и был таков.

— С вас полсьена, — провозгласила дама, возвращая меня из оцепенения.

Это, получается, я только что снова видела магию?

Листок, которые я держала в собственных руках, самый обычный и ничем особо не примечательный стал… голубем! Если он еще и до адресата долетит — вот будет чудо!

Я вложила монетку в руку работницы, получила сдачу и сунула ее в карман. К другим монетам, которых у меня осталось крайне мало.

Выйдя с почты, я прикинула, на что мне хватит остатка денег. Выходило, что буквально на оплату труда девочек, которым я дала обещание и сдержу его во что бы то ни стало. Да и вообщем-то… Все!

А ведь я заказала мебель, шторы, да и кровлю сегодня придут чинить. И совсем скоро по этим счетам нужно будет платить.

Но отчаиваться я не собиралась. Было у меня пару мыслей, и я поспешила в отель.

Тогда я и подумать не смела, что голубь, выпущенный в полет с легкой руки, вернется буквально через полчаса. И не только он.

6

Около отеля стояла впечатляющая карета. То, что это не стандартная повозка, было понятно сразу.

Сделанная из черного лакированного дерева, она отливала обсидианом на солнце. По краям карета была отделала серебристой краской, которая подчеркивала ее плавные изгибы. А на двери красовался большой черно-белый герб в виде головы змеи.

Сквозь приоткрытую дверь было видно нутро, обитое синим бархатом.

Около кареты стоял высоченный красавец-мужчина.

Темные волосы были аккуратно уложены, но вот глаза… Были такого странного ярко-янтарного цвета. Впрочем, лучились они радостью.

— Дорогая моя, — красавчик распахнул мне свои объятия. — Как я рад тебя видеть. Ну, что же ты смущаешься, сама же звала меня, даже голубя отправила.

Я поняла, что это тот самый муж Эделии, а теперь и мой.

Замешкалась, не зная, бросится ли ему в объятия? Да как-то неудобно. Незнакомый ведь по сути мужик. Да и со снятием денег со счета непонятная история вышла, нехорошая.

Пока я стояла, рассматривая муженька во все глаза, из кареты раздался плаксивый женский голос:

— Эмильен, долго ещё мне здесь томиться?

Отлично, теперь я знала, как мужа зовут. Но вот кто там в карете?

— О, Патрисия, дорогая, выходи. Эделия уже вернулась.

С этими словами он протянул руку и из кареты показать сначала изящная ручка, а затем и ее обладательница: симпатичная хрупкая блондинка с пепельно-белыми волосами и яркими голубыми глазами. На ней было строгое синее платье и модная шляпка-таблетка, которая ей ужасно шла.

И такая она была складная, ладная, что я рядом с ней почувствовала себя взмыленной замухрышкой.

Впрочем, порассуждать на эту тему как следует мне не дали.

— Эделия, это моя сестра — Патрисия. Патрисия, это моя дорогая жена Эделия. Сожалею, что не познакомил вас раньше. Но Триш жила далеко. А сейчас была вынуждена срочно вернуться.

Я пожала тонкую ручку Патрисии.

Мне показалась, или девушка слегка скривилась?

— Триш проделала долгий путь, — будто оправдал недовольный вид своей спутницы муж. — А в отель мы попасть не можем.

— Да, нужно личное приглашение хозяйки, — пробормотала я.

— Тогда пойдем? — улыбнулся Эмильен, галантно подставив один свой локоть мне, а другой — Патрисии. — Внутри и поговорим.

Отчего-то во мне вдруг взметнулось яростное желание Патрисию не впускать. Сестричка напоминала затаившуюся змею, молчаливую и опасную. Но быть может, у меня просто разыгралась фантазия, глядя на символичный герб?

— Идем, — кивнула я и пригласила гостей в отель.

— О! — воскликнул Эмильен, переступив порог. — Ты навела здесь порядок!

— А ты здесь уже бывал? — брякнула я, не подумав. Прикусила язычок, но было поздно. Выдала себя! Может Эмильен и впрямь бывал здесь, с настоящей Эделией, до моего появления. А я и не знаю этого.

— Нет, нет, что ты, — стушевался муж, словно это я подловила его на чем-то. Интересная реакция, однако. — Но я наслышан об ужасном его состоянии, разрухе, грязи… А здесь вполне сносно!

— Сносно? — теперь уже по-настоящему скривила нос Патрисия, вступая в разговор. — Да тут просто клоповник!