11

— Не знаю, почему ты мне помогаешь. И не представляю, как тебя благодарить за это, — призналась я честно Эштону.

Мы стояли около отеля, поджидая рабочих, чтобы начать очищать отель от сгоревшего хлама.

— Хочу и помогаю, — пожал плечами мужчина. — Считай это моей прихотью.

— Хорошо прихоть, — прищурила я глаза. — Спустить два горшочка ценной редкой мази. И откуда она у тебя?

— Семейный рецепт, — ухмыльнулся Эштон с улыбкой. — Старинный и секретный.

— Ты бы мог озолотиться, если бы продал ее!

— А кто сказал, что я нуждаюсь?

— Ну, — протянула я, сбитая немного с толку. — Ты живешь во флигеле… И не сказать, чтобы шикуешь.

— Меня все устраивает, — пожал плечами Эштон. — Ты не о том думаешь, Эда. С чего начнем?

— С Вилли! — выпалила я. — Ты давно не видел этого призрака-портье?

— Давненько, да, — задумчиво протянул Эштон.

Вместе мы зашли в отель. Под ногами хрустела сажа, а вокруг царила неестественная тишина.

— Вилли! — звала я.

— Вильгельм! — вторил мне Эштон.

Но все было тщетно. Наш призрак-портье там и не появился.

Вскоре, как и было обещано, пришла целая бригада рабочих во главе с мистером Жаком. И работа, несмотря на вечер, закипела.

Для начало было решено вынести всю сожженную мебель, очистить потолок, стены и пол от сажи.

Не покладая рук мы трудились всю ночь. Работы было много, но, кажется, половину мы сделали.

Под утро я уже не чувствовала рук и ног, ведь трудилась наравне со всеми.

— Эда, ступай, отдохни во флигель, — шепнул мне Эштон, но я упрямо мотнула головой.

Тогда мужчина мягко обнял меня за плечи и развернул к выходу.

— Иди. Ты едва держишься на ногах.

— А вы? — едва ворочая языком спросила я.

— Мы разберемся сами. Ступай.

Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться.

Едва я оказалась во флигеле, упала на кровать и заснула, что называется, мертвым сном. Проспала пару часов и вновь бросилась к отелю.

В нем работа не останавливалась, кажется, ни на минуту. С утра новая бригада из соседнего города сменила другую. И вновь прибывшие работники подхватили работу.

Дальше они продолжали с том же темпе.

Следующие дни слились для меня почти в один бесконечный.

Вот я в городе договариваюсь о поставке новой мебели и текстиля. Вот получаю небольшую ссуду в банке и покупаю новые отделочные материалы.

Внутри отеля, на первом этаже, все почистили и теперь можно делать новые ремонт.

Мистер Жак решил сразу же заложить и водопровод. Я замерла, когда на моих глазах на первом этаже, в подсобном помещении выросла печь, в которой будет греться вода, а потом по глиняным трубочкам течь на кухню и в номера.

На моих глазах первый этаж будто рождался заново. Дышал новой жизнью и вселял в нас веру: успеем. Получится.

— Эда, тебе письмо! — услышала голос Эштона. Отложила кисть с краской и побежала к выходу.

За три дня до открытия я открыла конверт, на котором красовалась печать императора.

Письмо было от него же. В нем он выражал надежду, что открытие отеля пройдет без накладок, по высшему разряду. А также прилагал окончательный список гостей.

Внутри меня все затрепетало… Мы много сделали, но еще столько всего предстояло…

Торжественное открытие отеля подразумевало банкет. А это закуски, музыканты, официанты…

Сьены таяли быстрее, чем я успевала моргать.

Наконец, был окончен ремонт. Привезли мебель, люстры и светильники. Торжественно запустили водопровод. Повесили новые шторы, кровати застелили новым, кипенно-белым постельным бельем. В каждый номер положили халаты, тапочки, полотенца. Мы с Клариссой валились с ног.

В ночь перед открытием я не сомкнула глаз. И лишь перед самым рассветом поняла, что пора бы и себя привести в порядок. Теперь в моем распоряжении была целая ванна, которую можно было наполнить горячей водой. Но мои гудящие ноги просили прохлады.

А потому я направилась к озерцу за отелем. С блаженством опустилась в прохладную воду. Подняла глаза к небу и поблагодарила Вселенную за новый, пусть и непростой, путь.

— Как дела? — голос Эштона совсем рядом застал врасплох и, как и когда-то, я вновь ушла с головой под воду. — Прости, не хотел тебя напугать.

— Ты не напугал, — мотнула я головой, сметая с волос капельки воды. — Я всего лишь прохлаждаюсь. Пока есть минутка.

— Отличная идея, — Эштон скинул рубашку, штаны и присоединился ко мне. За последние дни мы стали не разлей вода. Все делили на двоих: труд, еду, минуты радости от проделанной работы.