Вей Лун вдруг увидел себя со стороны — и его наполнило отвращением.

Перед глазами всплыл образ неизвестного ему демона — его кровного отца, унижающего его мать, глядящего на нее так же, как Вей Лун сейчас смотрел на Лю Луань.

Это было сродни ожогу. Вей Лун резко убрал чары. Темные путы исчезли, освобождая принцессу. Она, перекатилась на край кровати, вскочила, её рука взлетела для удара, но прежде, чем ладонь коснулась его щеки, он, действуя на инстинктах, перехватил её запястье.

Она застыла, их взгляды встретились.

На её лице сверкала влажная дорожка. Маленькая прозрачная слеза на бледной коже… а в глазах обида и гнев.

Неужели он настолько неприятен ей? Да, сейчас он был слишком настойчив, попытался взять свое не спрашивая, сломив ее силой. Он не должен был этого делать, не должен был уподобляться собственному отцу. Но он теперь император, все женщины во дворце принадлежат ему, он может делать что пожелает.

Так почему же она смотрит на него как на преступника? И почему от ее взгляда все внутри переворачивается настолько, что даже он сам себе кажется мерзким и гадким.

— Можешь ударить, — грустно усмехнулся он, отпуская ее запястье.

Ему даже хотелось, чтобы она это сделала. Мать часто жалела его после того, как избивала.

Но Лю Луань не подняла больше руку. Отвела взгляд, молча поправила халат и с идеально прямой спиной опустилась на край кровати.

Не так он себе представлял их долгожданную встречу.

Вей Лун скрипнул зубами. Он что не достоин ни ласки, ни пощечины? Почему она молчит?

— Я могу сделать тебя императрицей. Если попросишь. — В его воображении это должно было звучать куда более величественно и великодушно.

Лю Луань приподняла голову, встретив его взгляд со спокойной уверенностью, от которой стало не по себе.

— Не попрошу.

По телу пробежала нервная дрожь. Он смотрел на нее сверху вниз, пытаясь увидеть фальшь и обман, но их не было.

Но когда Лю Луань заговорила, в ее голосе была скорее апатия, чем алчность:

— Я хочу, чтобы Мейлин была жива и здорова, чтобы малыш Маюнь всегда имел крышу над головой и того, кто его поддержит. Чтобы Первый, Второй, Третий служили бы где-нибудь во дворце и ни в чем не нуждались. Чтобы капрал Джан дослужился до капитана, а евнух Юэ смог навестить свою семью. Чтобы жители империи не опасались войны или вторжения демонов. — Ее голос дрогнул, когда она встретилась с ним взглядом. — Хочу, чтобы ты, Вей Лун, стал хорошим правителем, чтобы люди любили тебя, а ты старался для них и вошел в историю как самый справедливый и милосердный император на свете.

Вей Лун заметил, что ее подбородок дрогнул от эмоций. В груди неприятно кольнуло.

— Я спросил, чего ты хочешь для себя, — голос стал хриплым от усиливающейся злости. — Я могу сделать все что угодно. И ты это знаешь. Взамен я хочу…

— Меня? — перебила она, не дав ему договорить.

Слова сорвались с его губ раньше, чем он подумал:

— Что, если да? Что, если я желаю тебя? Неужели это преступление? — Он склонился чуть ближе, чтобы видеть каждую эмоцию, каждую черточку на её лице. — Или ты думаешь, что бывший страж недостоин принцессы?

Он сказал это с вызовом, угрожающе, но на самом деле он сам пытался понять: неужели и правда недостоин?

Лю Луань же выглядела то ли испуганной, то ли ошеломленной. Она молчала и это молчание все сильнее заставляло кипеть эмоции у него внутри.

— Разреши, я приведу себя в порядок. — наконец произнесла она вместо ответа. Лю Луань попыталась встать, но Вей Лун перехватил ее запястье, не позволяя уйти.

— Не ходи никуда, — тихо, но решительно проговорил он.

Охваченный внезапным порывом, он порывисто обнял ее, прижал к себе. Так крепко, что почувствовал биение ее сердца.

«А если она сейчас оттолкнёт меня?» — пронеслось в голове. Он не был уверен, что сможет сейчас это вынести.

Но она не отталкивала, не вырывалась, не бранилась на него, и от сладости этого краткого мига защемило сердце.

И хотя её руки не обнимали его в ответ, хотя её тело казалось напряжённым, она не делала попыток освободиться. Возможно, она все еще не желала ему принадлежать, но и не бежала от него. И сейчас… сейчас этого ему было достаточно.

Можно было прикрыть глаза и представить, что ничего не было… Вообще ничего, ни смерти императора, ни военного похода, ни полчищ демонов. И он все еще ее страж, а она — его госпожа, к которой он набрался смелости подойти, чтобы выразить чувства.

Вей Лун вдруг ощутил, как она коснулась его макушки, и удивленно распахнул глаза, замер, словно боясь спугнуть.

Она нерешительно, провела рукой по его волосам, от ее прикосновения по всему телу прошла волна нежности. На какую-то долю мгновения он забыл обо всем — о её равнодушии и своём гневе.

Ее ладонь, теплая и ласковая будто сглаживала все тревоги. Вей Лун едва дышал, позволяя себе верить, что это прикосновение не случайно.

Она чуть отстранилась, на лице принцессы почудилась тень улыбки.