— Какие условия ему ставят? — зацепилась я за сказанное.

— Этот ничтожный не может знать подробности, — попытался увильнуть от ответа Юэ Ин.

— Не может, но наверняка знает, — отбила я. — Рассказывай все.

— Этот ничтожный только слышал, что министры настаивают на том, чтобы Его Величество сочетался браком с Лю Ифей, для соблюдения преемственности. Но при этом хотят, чтобы после этого император взял себе жен и наложниц из знатных родов, и именно они должны рожать в будущем наследников, а не Лю Ифей. Так знатные семьи будут уверены, что новый император во время своего правления учтет и их интересы.

Конечно, это было неизбежно. Браки для укрепления власти — обычное дело. И пусть в дораме Вей Лун женился только на Ифей, сейчас все вполне могло пойти по-другому. Но думать об этом было неприятно.

— Мейлин. Расскажи про нее, — потребовала я, — С ней все в порядке?

— Ее состояние мне неизвестно. Слуги шепчутся, но никто не знает наверняка. Ее заперли в одной из дворцовых комнат. Император выставил стражу, никому не позволяет приближаться туда. Говорят, он сам лечит ее. Лично.

Это звучало странно, ведь Вей Лун всегда холодно относился к Мейлин. Может, он действительно лечит ее после случившегося? Лечит магией, потому и не подпускает никого?

«По крайней мере, она жива», — старалась унять тревогу я, но вопросы только нарастали.

— Гоушен? О нем что-нибудь известно?

Это, пожалуй, был самый опасный вопрос. До того, как Гоушен появился и спас Мейлин, Вей Лун успел отослать стражу, поэтому рядом никого не было. Но слишком много всего происходило разом, нельзя поручиться, что никто ничего не видел.

— Вы про то, что слуга императора оказался… демоном? — последнее слово евнух произнес одними губами. — Я слышал разговоры о том, что если слуга — демон, то и сам император может им быть… — Юэ затравленно обернулся, словно Вей Лун стоял прямо за его плечом. — Но некоторые думают, что магии императора научил Цин Фан, ведь они столько времени провели вместе в походе, — закончился он, чуть бодрее и выжидательно уставился на мое отражение в зеркале.

Я неопределенно кивнула, не подтверждая, но и не опровергая его предположение. Нужно было срочно вернуть разговор в более безопасное русло.

— Ты не рассказал еще про Лю Ифей. Где она? Что с ней случилось?

— Она в темнице, под охраной, — Юэ Ин осмелился поднять на меня взгляд. — Ее заточили в глубинах дворца.

Радости или злорадства я не испытывала. Даже после всего, что Ифей сделала, новость о ее заточении оставила в душе странное ощущение пустоты.

— Вей Лун собирается ее там держать до конца дней? — тихо произнесла я, пытаясь осмыслить услышанное.

— Не знаю, Ваше Высочество, — быстро ответил Юэ Ин.

В комнате повисла тяжелая тишина. Что ж, все так, как я и ожидала. Вей Лун действовал решительно и беспощадно, сметая всех на своем пути, как и должен был по сюжету. А я оказалась его пленницей. Пленницей в красивой золотой клетке.

— Что теперь будет со мной, Юэ? — наконец спросила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Обо мне слухи ходят?

— Слишком много людей слышали вашего дракона, Ваше Высочество, чтобы теперь молчать. Слухи гуляют разные… — он говорил так, словно ступал по тонкому льду: взвешенно и осторожно. — Все гадают, куда он делся. Но люди сочли, что раз императора Вея дракон не сожрал, значит, он достойный человек, и ему стоит подчиниться.

На это оставалось только печально усмехнуться и понадеяться, что с Первым, Вторым и Третьим тоже все в порядке.

Интересно, нашел ли Вей Лун механизм, который я спрятала в вентиляционной системе трапезной? Вряд ли сейчас тот зал используется, поэтому вполне вероятно, что не нашел.

— Ты помнишь трех человек, которые защищали меня во время мятежа… Об их судьбах что-нибудь знаешь? И еще мальчик, Маюнь…

Евнух покачал головой, но увидев, что его ответ меня расстроил, добавил с трепетом:

— Не переживайте, Ваше Высочество. Император приказал охранять вас и обеспечивать всем необходимым. Уверен, он не причинит вам вреда. Вы здесь в безопасности.

«В безопасности». Эти слова вызвали у меня горькую улыбку. В безопасности ли я, если нахожусь в руках человека, которому суждено меня убить? Однако, вопреки всему, эта мысль больше не вызывала во мне страха или ужаса.

В конце концов, все мы когда-нибудь умрем. Чем я лучше Мейлин или Гоушена, готовых принести себя в жертву ради того, кто им дорог?