Главное, чтобы не напортачили.

В казармах гвардии рода Волконских, отдельном здании из красного кирпича, построенном еще при прадеде нынешних наследников, раздался звонок мобильного телефона. Василий Тимофеевич Державин, глава службы безопасности, оторвался от изучения документов о недавно принятых гвардейцах.

Его кабинет располагался на втором этаже — просторная комната с дубовыми панелями и массивным столом, за которым сменилось не одно поколение начальников гвардии.

Державин задумчиво провел рукой по седым волосам. Несмотря на возраст — а ему уже перевалило за семьдесят — его спина оставалась прямой как клинок. Шрам через левую щеку, память о давней дуэли, только подчеркивал суровость его лица.

Он взял телефон, невольно поморщившись — современная техника все еще вызывала у него легкое раздражение. Старая гвардейская закалка требовала личного общения, глаза в глаза. Но времена меняются…

— Госпожа Екатерина, — сказал он, поднося телефон к уху. — Клянусь своей честью и памятью вашего отца — моя верность принадлежит истинным наследникам рода Волконских.

Он бросил взгляд на портрет покойного хозяина — тот висел на стене рядом с родовым гербом:

— Когда я узнал, что ваш дядя…

— Да он подлец! — голос Екатерины прозвучал как удар хлыста. — Мы с Димой посетим поместье на выходных. Никаких официальных приемов. Собери всю гвардию, всех, кто остался верен памяти отца. Кто поддержит наши притязания на главенство рода. Только проверенных людей. И составь список тех, кто переметнулся к предателю.

Державин машинально выпрямился еще сильнее, хотя казалось — куда уж больше:

— Слушаюсь, госпожа. Я провел расследование. Ваш дядя пытался продать боевые артефакты семьи, но потерпел неудачу. Ни один уважающий себя скупщик не рискнул связываться с фамильными реликвиями — по закону их может продавать только истинный глава рода. — Он помрачнел. — Однако есть черный рынок. Или он может их перепрятать.

Старый гвардеец на мгновение прикрыл глаза:

— И еще одно, госпожа… Он начал набирать в гвардию откровенных головорезов. Когда мне показали фотографии этих… — он почти выплюнул следующее слово, — бандитов в одеждах с гербом вашей семьи…

— Я понимаю ваши чувства, — в этот раз голос Екатерины звучал мягче, почти сочувственно.

— В роду дела очень печальны, Екатерина, — Державин тяжело опустился в кресло, впервые за разговор позволив себе эту слабость. — Ваш дядя… он словно потерял всякий стыд. Мне предоставили документы только на половину новобранцев. Остальные — темные лошадки, их личности не установлены.

Он бросил взгляд в окно, где во внутреннем дворе казарм творилось что-то несуразное — группа каких-то подозрительных типов в форме гвардейцев устроила драку с ветеранами.

— В последнее время к вашему дяде зачастили странные визитеры, — продолжил Державин, поморщившись. — И каждый раз, как по волшебству, отключается система наблюдения — и внешний периметр, и внутренние камеры.

Он устало потер переносицу:

— А вчера… вчера что-то выносили из хранилища какие-то ящики. Под покровом ночи, естественно. И опять — ни одна камера не работала. Боюсь, ваш дядя что-то готовит, и это «что-то» нам очень не понравится.

— Не волнуйтесь, — голос Екатерины стал жестким. — Скоро мы очистим ряды гвардии от этой швали. И не только гвардию. Пришло время вымести всю грязь из родового гнезда, всех предателей и перебежчиков, что пятнают честь дома Волконских.

Она помолчала секунду:

— Но силовой захват пока исключен. Нам нужно точное количество наемников и головорезов, которых дядя привлек для своей защиты. Ситуация… неоднозначная. Если он решит действовать силой, используя магических наемников, у нас могут возникнуть проблемы.

— Екатерина, позвольте совет… — в голосе старого гвардейца прозвучала непривычная неуверенность.

— Конечно, — она смягчила тон. — Мне нужна мудрость таких преданных роду людей, как вы.

— Вам необходимо встретиться с главным советником рода. Он сейчас в больнице.

— Да, я знаю, — в её голосе мелькнуло раздражение. — Была там на днях. Меня не пустили.

— Его отравили, — Державин понизил голос до шепота. — Я в этом уверен. Состояние критическое, врачи уже опускают руки… — он прокашлялся. — Я договорюсь с главврачом, он мой старый друг по военной службе. Екатерина… я практически уверен, что за отравлением стоит ваш дядя. Посетите его в субботу с братом, поговорите с ним… пока он еще в состоянии говорить.

Я валялся на кровати, уставившись в потолок и размышляя о тонкостях некромантии. Что-то мы делаем не так… древние умели поднимать мертвых с полностью сохранившимся разумом, памятью, личностью. А у меня получаются то фанатичные идиоты, то неуклюжие марионетки.