Я откинулся на спинку сиденья, анализируя ситуацию. Итак, нужно провести неделю без единого косяка — никаких сломанных артефактов, взорванных лабораторий, случайно воскрешенных трупов. И даже больше — надо как-то выделиться с положительной стороны.

Наконец, спустя пару часов тряски по разбитой дороге, от которой подвеска автобуса стонала в агонии, мы остановились возле трехметрового сетчатого забора. Ограждение выглядело так, будто пережило не одну магическую войну — в некоторых местах зияли дыры, металл покрылся ржавчиной, а местами сетка провисла.

За забором маячили какие-то подозрительные личности.

Полозов встал и окинул салон автобуса своим фирменным взглядом «только дернитесь — превращу в лабораторных крыс»:

— Из автобуса не выходить. Ждать моего возвращения. — Он особенно пристально посмотрел на меня. — Особенно некоторые…

Когда он вышел вместе с водителем и представителем охраны, мне, естественно, стало дико интересно, что там происходит. Уж больно подозрительно они перешептывались.

Костя рядом со мной раздраженно прихлопнул надоедливую муху:

— Достала жужжать!

Я посмотрел на мертвое насекомое, и губы сами растянулись в ухмылке. А ведь это идея…

— Ты что творишь?! — в ужасе прошипел Костя, когда я направил в муху тонкий поток некротической энергии. — Я ее для чего прихлопнул блин?

— Тссс, — я поднял палец, наблюдая, как насекомое начинает шевелиться. — Смотри, что сейчас будет. У меня тут небольшой… эксперимент.

Вспомнив уроки зверозаклинательства, я решил провернуть кое-что интересное — соединить некромантию с обычным вселением в сознание животного. Теоретически должно сработать — пусть сложно, но если получается вселяться в живых тварей, почему бы не попробовать с мертвыми? К тому же, муха — идеальный объект для первого эксперимента… маленькая и незаметная.

Сознание поплыло, зрение раздвоилось, а потом… О боги, это было странно! Я видел фасеточным зрением мухи — мир распался на тысячи крошечных кусочков. Каждое движение воспринималось иначе, каждый запах был острее. А эта дурацкая привычка потирать лапки… как же бесит! Но ничего не поделаешь — тело насекомого действовало на автомате.

— Ты что, реально в нее вселился? — Костя смотрел на застывшего меня круглыми глазами и махал перед моими лицом рукой.

Я его уже не слушал, направив свое новое тело к приоткрытой форточке. Теперь послушаем что там мутит Полозов. А заодно проверим, насколько далеко может простираться контроль над мертвым насекомым.

Лететь пришлось с отвращением прислушиваясь к собственному жужжанию. И какой же мерзкий звук! И главное — никак не заткнуться.

Приземлился на плечо Полозова, машинально потирая лапки. Ну хоть в тему… так-как разворачивался весьма любопытный разговор.

— … черные копатели, — голос Полозова звучал с плохо скрываемым презрением. — Раньше промышляли только на местах крупных прорывов, где после тварей высшего уровня хоть что-то ценное оставалось. А теперь, видите, совсем припекло — приползли к слабым порталам.

— Да кто они такие? — водитель нервно озирался по сторонам.

— Мусорщики, — профессор скривился. — Собирают останки иномирских тварей на нейтральных территориях. Кости, чешую, внутренности — всё, что можно продать. Официально это незаконно, но закрывают глаза — все равно кто-то должен убирать эти… отходы.

— И много платят? — заинтересовался охранник.

— Копейки, — фыркнул Полозов. — Если повезет найти что-то редкое — еще можно заработать. Но обычно они просто собирают объедки после настоящих охотников. Хотя бывает, — он понизил голос, — находят что-то действительно ценное. Древние артефакты, забытые схроны… На таких находках состояния делаются.

Внезапно один из копателей, здоровенный детина со шрамом через всю рожу, шагнул вперед:

— Вали отсюда! Мы первые застолбили эту территорию!

Ого, какие мы храбрые… я перебирая мушиными лапками.

И тут Полозов медленно подошел к головорезу.

— У меня в автобусе тридцать боевых магов разных стихий, — его голос прозвучал холодно. — И поверьте, я тоже не на ярмарке фокусам учился.

В его правой руке материализовалась рукоять меча — огромная, двуручная, сотканная из чистого пламени. Воздух вокруг задрожал от жара, а мои фасеточные глаза едва не расплавились от яркости.

— А теперь представьте клинок от этой рукояти, — Полозов слегка наклонил голову.

Нихрена себе! А наш вечно недовольный профессор, оказывается, не только на меня шипеть умеет! И ведь ни капли не блефует — я же вижу, как его магическое ядро пульсирует от силы.

Копатели переглянулись. Их наглость испарилась быстрее, чем вода на раскаленной сковородке. Они начали торопливо собирать свои пожитки, бормоча что-то про «зажравшихся академиков» и «государственный произвол». Хотя по их лицам было видно — они прекрасно понимают, что нарвались на того, с кем лучше не связываться.