Понятное дело, сперва мы, покинув шумное сборище, вполне благопристойно бродили по анфиладам второго этажа. Держа под ручку тесно прижимающуюся ко мне леди Амену, я послушно следовал её указаниям направления, по пути без устали нахваливая изысканный вкус хозяйки, обустроившей столь роскошный и уютный интерьер.

Затем мы добрались до большого зимнего сада со сводчатой стеклянной крышей, под которой даже в нынешние морозы прекрасно себя чувствовали душистые можжевельники, какие-то буйно разросшиеся экзотические кусты с огромными яркими цветами на шипастых ветках и даже невысокие пальмы с раскидистыми широколистными кронами.

Следуя за своей дамой и забредя по извилистым, засыпанным светлой каменной крошкой, тропинкам в самые дебри сада, я обнаружил, что целью нашего путешествия оказалась чудесная рукотворная полянка, меблированная несколькими кофейными столиками, забавными креслами-качалками и шикарным мягким диваном. Вот этот-то диван и приютил нас на какое-то время, позволив леди Амене безбоязненно и всецело погрузиться в мои объятия, а после и отдаться неудержимо поглотившей нас страсти.

Бессонная ночка начиналась бурно, а закончилась сумбурно. Ближе к четырём утра взвыли сирены, застрочили короткими очередями зенитки и гулко забухали не очень далёкие взрывы, вызвавшие сильное дребезжание стёкол оранжерейного потолка.

Благо дело, мы с леди Аменой уже в волю натешились, выдохлись и просто отдыхали, развалившись на оказавшемся весьма удобном диване. Хотя бы не пришлось, прерывая интимное действо, соскакивать с гномы и торопливо натягивать портки.

С опаской поглядывая на грозивший осыпаться потолок, мы опрометью кинулись в дом. Царившая там суета помогла незаметно влиться в людской поток, спешащий к лестнице в подвал. Это огромное подземелье, частично переоборудованное под убежище, легко вмещало в себя всю гудящую, будто встревоженный улей, толпу и даже гарантировало некоторый комфорт.

Господин Жменько уже был тут. Несмотря на изрядно подпитое состояние, руководил размещением гостей, сердечно убеждая всех и каждого в полной безопасности убежища. Выглядел предельно комично, но старался как мог: тщательно растягивал рот до ушей, энергично жестикулировал и бесконечно кланялся, часто при том теряя равновесие.

Никаких взрывов и выстрелов здесь и впрямь слышно не было. Так что заверения хозяина, вкупе с активно подаваемым прислугой вином, совсем скоро возымели действие — народ успокоился и продолжил тусить.

Большинство мужчин, едва оказавшись в безопасности, разделились на группки и засели за настольные игры с разной степенью азарта. Некоторые дамы присоединились к ним, но остальные предпочли занять отдельное помещение, оккупировав мягкие диванчики и предавшись любимому развлечению в виде пустой болтовни и сплетен.

— Куда ты запропал, поручик? — увидев меня, тут же подскочил и раздражённо зашипел Вдырко. — Я, вон, с ног сбился, тебя разыскивая.

А я, замахнув фужерчик игристого, только-только собирался подсесть к одному из карточных столиков. Леди Амина уже благоразумно оставила меня, примкнув к стайке своих знакомиц.

— А в чём, собственно, проблема? — еле сдержав подступившую вдруг зевоту, невозмутимо уставился я на тайногвардейца. — Мы вроде как отдыхаем. Вольны находиться, где вздумается.

Вдырко ухватил меня за рукав и потянул в сторонку, подальше от народа.

— Вы, оба-два, должны находиться там, где я могу легко вас найти. А тебе, поручик, и вовсе следовало бы находиться рядом со своим, значится, приятелем штабс-ротмистром и не давать ему совершать, вон, разные непотребства.

— А что случилось? — пребывая в несколько сонном состоянии, я даже не встревожился. Тем более уже заметил совсем неподалеку сидящего в компании с другими офицерами Тимона, радостно скалящегося и вполне себе живого-здорового.

— Этот твой раздолбай братец устроил пьяный дебош, подравшись, вон, с офицером местного гарнизона. Пришлось оного в лазарет отправлять, поскольку тебя не оказалось рядом. И ты, значится, ни братца вовремя не утихомирил, ни после помощь пострадавшему офицеру не оказал. А у того, между прочим, несколько вывихов, выбитый зуб и, вон, сломанная челюсть.

— Дай угадаю, — поднял я брови. — Рыжий бригад-майор с дурацкими косичками на бороде? Так это он легко отделался. Нечего на нас так враждебно пялиться.