Мы выбрались через тот же люк, ощутив сильный ветер: поезд мчался с бешеной скоростью, а впереди — навстречу товарному составу. На крыше был оглушающий гул, воздух рвал волосы. Скрежетник там уже карабкался по металлическим рёбрам, оставляя за собой ржавые следы, издавая мерные, жуткие лязги.

— Осталось, наверное, минут десять… — пробурчал я, глянув вдаль: на горизонте виднелись фонари станции, значит, столкновение уже близко.

Скрежетник обернулся, клацнув пастью, и снова метнул в нас разряд. Я еле увернулся, ледяной ужас от скачка тока прошёл по телу. Ладыжин попытался ударить потоком, но тварь увернулась и ударила его раскалёнными когтями, чуть не оторвав ему руку. Кровь брызнула, но рукав его куртки выдержал часть удара. Ладыжин застонал, но держался.

— Сволочь! — зарычал я, выплеснув зелье. На сей раз жидкость попала на тело чудища. Масляный состав с примесью расплавленной меди зашипел, вступая в реакцию с эфиром. Скрежетник взревел с металлическим лязгом, затрясся, будто не мог удержать равновесие. Я отскочил вбок, качаясь вместе с поездом, боясь упасть под колёса.

— Ещё немного! — крикнул Ладыжин, выжимая остатки сил.

Но Скрежетник всё ещё сражался, размахивая когтями. Оставалась пара минут, судя по ландшафту: товарняк был уже недалеко. Я заметил огни, которые становились всё больше и ярче.

— Ладыжин, кончай шоу! — крикнул я.

Он ринулся вперёд, сбивая чудовище на бок. Скрежетник завопил дуром, пытаясь зацепиться за край. Этого оказалось достаточно, чтобы я прыгнул и с разворота рубанул мечом по его горлу, где проходил основной пласт сгустка энергии. «Пожиратель плоти», усиленный зельем, проник в соединения металла и биоткани. Послышался резкий треск, чудовище в конвульсиях завалилось на крышу, чуть не утащив меня за собой.

— Быстрее! — завопил Ладыжин, указывая на приближающийся состав. — Вот-вот!

Я, едва дыша, оттолкнул монстра, который уже не шевелился, и соскользнул обратно в люк. Увидел панель управления, схватился за рычаг тормоза:

— Пожалуйста, не подведи, — прошептал я, дёргая рычаг со всей силы.

Поезд резко затормозил, лязгая колёсами, и нас повело юзом по рельсам. Сверху раздался скрежет: похоже, тело Скрежетника соскальзывало. Впереди маячили вагоны товарняка, огромные тёмные силуэты. Остановка была длинной, гадкой, с визгом и рывками, но мы успели…

Почти.

Лоб локомотива чуть коснулся ближайшего товарного вагона с приглушённым стуком, без серьёзного удара.

— Фух… — выдохнул я, смеясь от напряжения.

— Это… было… что-то. Ты в последний момент успел.

Я лишь кивнул, выровняв дыхание:

— Да уж, адреналина хватит надолго.

Когда мы выбрались из локомотива в вагон, нас встретила толпа испуганных, но теперь облегчённо вздыхающих людей. Многие просто стояли в проходе, боясь приблизиться. Начпоезда, увидев, что мы живы и поезд не летит больше вперёд, вопросительно взглянула:

— Получилось? Мы не столкнулись?

— Монстр уничтожен, — сказал я устало, — столкновения избежали. Но раненым всё ещё нужна помощь.

В вагоне раздался шум радости: кто-то хотел хлопать, кто-то выкрикивал «ура!». Но я поднял ладонь:

— Спокойно, не расслабляйтесь. Проклятие у некоторых сильное, они будут в тяжёлом состоянии. Помогайте им.

Начпоезда кивнула, велев проводницам заняться пассажирами. Мы с Ладыжиным зашли в наш «медпункт». Машинист и помощник всё ещё лежали, но их кожа выглядела чуть мягче — антипроклятие начало действовать.

Скоро в тамбуре послышался стук и шум: это снаружи подогнали восстановительные бригады, чтобы осмотреть поезд. Все радовались, что погибших нет. Ну, по крайней мере, если всё так и останется. Несколько пострадавших были без сознания, но дышали. У некоторых, кто поддался панике, серьёзно пошаливало сердце, но их сейчас вытаскивали на воздух.

— Как-то быстро всё оборачивается, да? — заметил Ладыжин, утирая платком кровь с собственного виска. — Только что орали от ужаса, а теперь все ликуют.

— Ликуют, потому что выжили, — я пожал плечами. — Уж лучше так.

Спустя пару минут, когда первая волна ажиотажа спала, я вышел на перрон и, прищурившись от яркого света прожекторов, взобрался по внешней лестнице на крышу локомотива. У меня была одна причина — я хотел увидеть тело Скрежетника и выдрать из него сферу, которая там точно была.

Но когда я забрался туда, перед глазами предстала картина: вокруг несколько вмятин, чёрные пятна от масла и гари, а самого Скрежетника… не было. Ни тела, ни обломков. Просто тёмная жидкость, которая уже подсыхала, и царапины от его когтей.