— Форелин, держись! — закричал он, и этот крик стал последней искоркой надежды.

Собрав последние силы, эльф произнёс заклинание, которое когда-то выучил в юности. В воздухе вспыхнуло свечение, и вокруг них появился яркий свет. Существа отшатнулись, их тела начали распадаться как дым. Прямо перед ними образовался проход, и, схватив эльфийку, магистр потянул её за собой через этот свет. Они упали на землю, выбравшись из коридора, и, отдышавшись, поняли, что уцелели лишь чудом. Но в их душах осталась печать страха. Кайрон, всё ещё дрожащий от пережитого ужаса, взглянул на Форелин.

— Мы не можем сдаваться, — произнёс он, хотя его голос звучал слабо и неуверенно. — Мы должны найти Древнего Духа, несмотря на всё, что произошло.

Наши герои знали, что каждый шаг может стать последним, и что Башня Магов хранила в себе ещё больше ужасов, ожидающих своего часа. В этой зловещей атмосфере каждый звук, каждое движение казались предвестием новой беды. Времени оставалось всё меньше, и каждая секунда казалась тёмной пеленой, угрожающей поглотить их. В глубине Башни они наткнулись на старинный зал, стены которого были покрыты эльфийскими рунами. Эти символы светились таинственным светом, как если бы они были живыми. На центральной алтарной плите лежал древний артефакт — Кристалл Эльфийской Души, обладающий силой связывать миры живых и мёртвых. Магистр Кайрон, чувствуя, как его сердце наполняется надеждой, подошёл к нему.

— Мы нашли его, — прошептал он, сжимая Кристалл в руках. — Это то, что нам нужно.

Форелин, полная волнения, посмотрела на него.

— Мы должны быть осторожны, Кайрон. Древний Дух может не ответить на наш призыв…

Эльф кивнул, и они оба склонились над Кристаллом, шепча древние заклинания, которые находились рядом с артефактом. Чары сверкнули в воздухе, и вокруг них зажглись огни, наполняя зал мистическим светом. Внезапно пространство вокруг них затрепетало, и Древний Дух появился, величественное существо, состоящее из Света и Тени.

— Зачем вы призвали меня, негодные? — его голос звучал как гром, раздающийся из недр земли. — Вы, кто осмелился нарушить покой мёртвых, должны знать: я не служу тем, кто не способен понять истинную цену Силы!

Кайрон и Форелин, дрожащие от страха и уважения, попытались объяснить свои намерения, но Древний Дух посмотрел на них с презрением. Он вспомнил, как эльфы предали его и забыли, когда Тьма окутала их землю, и его ярость разгорелась.

— Вы ищете Силу, чтобы сразиться с князем Дор'Аром, но сами не понимаете, что может последовать за этим, — произнёс он, его глаза сверкали, как острые ножи. — Я мог бы уничтожить вас за вашу дерзость!

Магистр, полон решимости, шагнул вперёд.

— Мы осознаём риск, Древний Дух, но мы не можем позволить Злу, подобному князю Дор'Ару, уничтожить наш народ. Мы потеряли друзей и товарищей, и мы здесь, чтобы сразиться за их память. Просим вас помочь нам.

Форелин, чувствуя, как её сердце разрывается от боли, добавила:

— Мы не ищем власти ради себя. Мы хотим вернуть мир и защитить тех, кто остался. Пожалуйста, не оставляйте нас в этом трудном пути.

Древний Дух, колеблясь между гневом и состраданием, замер. В глазах эльфов читалась искренность и решимость. В этот миг его сердце, несмотря на свою древность, затрепетало. В памяти всплыли образы: эльфы когда-то были детьми этого мира, и в дни, когда они были больше, чем просто смертные, Дух хранил их, защищая от Тьмы и опасностей. Словно нежный шёпот ветра, эти воспоминания пробудили в нём глубокие чувства, напомнив о связи, которая соединяла их навеки.

— Очень хорошо, — наконец произнёс он, его голос стал мягче, но всё ещё могучим. — Я помогу вам, но помните: Сила, которую вы ищете, требует жертвы. Вы должны быть готовы к тому, что ваши сердца будут испытаны в огне.

С этими словами Древний Дух поднял свои руки, и вокруг него закружился свет, образуя спираль, которая окутала Кайрона и Форелин...

Андрей и его дракон Лунар медленно переходили мост, окутанный мягким светом заходящего солнца, ощущая, как ветер шепчет тайны леса вокруг них; в этот момент его сердце наполнялось смешанными чувствами — от надежды на встречу с эльфами в Эльмиадоре до тревоги о том, как они примут его питомца, и каждый шаг по деревянным доскам резонировал с его переживаниями, словно сама природа ощущала эту таинственную тяжесть момента. И, хотя он надеялся на дружелюбный приём, в его сознании возникали сомнения, так как он помнил легенду, услышанную от Лаэрис. Эльфы всегда относились к драконам с осторожностью и недоверием, ведь их истории полны предостережений о том, как могущественные создания могут стать угрозой. Из-за этого Андрей понимал, что страх перед драконами может затмить даже самую добрую натуру.

В туманных лесах и среди величественных гор, где эльфы обитали с древних времён, ходили легенды о могущественных драконах, которые когда-то властвовали над небесами. Эти создания, славящиеся своей красотой и величием, были одновременно объектом восхищения и страха. Эльфы, известные своей мудростью, часто рассказывали истории о драконах, чтобы предостеречь своих детей от опасностей, которые могли таиться в их мощи. По преданию, среди многих драконов существовал один, который был особенно страшен. Его звали Таргас, и он был драконом, обладающим силой огня. Его чешуя сверкала огненными оттенками, а глаза были, как раскалённые угли. Таргас имел ужасную репутацию, поскольку он был известен своей ненасытной жаждой разрушения. Предание гласило, что в один из тёмных вечеров, когда звёзды скрылись за облаками, Таргас спустился с гор и сжёг целую деревню, оставив только пепел и разрушения. Эльфы, наблюдавшие за этой трагедией, были потрясены. С тех пор каждый раз, когда дракон появлялся в небе, у эльфов возникали паника и страх. Они запомнили страдания своих друзей и родных, и это заставило их настороженно относиться ко всем драконам. Даже если некоторые из них были мирными и добрыми, эльфы не могли забыть о ярости Таргаса, и поэтому начали избегать мест, где могли встретить драконов.

Эта старая легенда передавалась из поколения в поколение, и теперь, когда Андрей вспомнил о ней, он понимал, почему эльфы могли бы отреагировать на Лунара, дракона, который был его другом, с недоверием или страхом. Несмотря на то, что Лунар был благородным и мог бы стать ценным союзником, эльфы могли видеть в нём лишь отражение своих кошмаров и страхов перед всем, что могло представлять угрозу. Молодой человек понимал, что ему нужно сделать всё возможное, чтобы развеять эти страхи и показать, что не все драконы, как Таргас, несут разрушение. Он должен был убедить эльфов в том, что Лунар — это не враг, а друг, готовый помочь им в борьбе с настоящими угрозами. Это требовало смелости и мудрости, чтобы преодолеть веками сложившиеся предвзятости и страхи.