Елена замерла.

– Но сегодня ты сказала, что никогда не видела ничего подобного.

– Я солгала, - просто ответила Цзинь.
– Некоторые знания опасно распространять. То, что произошло с Юнь Лин, было неестественным. Энергетическая эмболия, как ты её назвала. Разрыв в узоре жизненной силы. Я пыталась спасти её всеми известными методами, но безуспешно.

– И затем появилась я, - тихо произнесла Елена.

– На следующее утро Юнь Лин вернулась из медитационного транса, словно ничего не произошло, - Цзинь пристально посмотрела на Елену.
– С другими движениями, другим взглядом. С даром, которого никогда не было у моей ученицы.

Елена глубоко вздохнула.

– Почему ты ничего не сказала? Не подняла тревогу?

– Потому что я ждала этого, - неожиданно ответила Цзинь.
– Потому что пятьсот лет назад, когда скверна впервые пришла в наш мир, было пророчество: когда тьма вернётся, придут и защитники из-за границы миров, облачённые в тела павших воинов.

Елена слушала, затаив дыхание. Цзинь продолжила:

– Мне потребовалась неделя наблюдений, чтобы убедиться. Твоё умение видеть, знания из другого мира, способ, которым ты манипулировала, чтобы спасти Фэй, - всё указывает на то, что ты один из предсказанных защитников.

– Чемпион, - тихо произнесла Елена.
– Так меня назвала богиня.

Цзинь кивнула.

– В древних текстах их называют по-разному. Но суть одна - смертные, избранные богами для особой миссии.

– И что теперь?
– спросила Елена.

Цзинь отвела взгляд, глядя на танец пламени свечи.

– Теперь ты должна продолжить практику здесь, в храме. Твоё тело, вернее, тело Юнь Лин, помнит многое, но ты ещё не полностью освоилась в нём. Я вижу это по твоим движениям, иногда слишком резким, иногда неуверенным.

Елена кивнула, признавая правоту наставницы.

– Странно жить в теле, которое помнит то, чего я никогда не изучала.

– Это одновременно твоя слабость и твоя сила, - Цзинь поднялась.
– Используй время, чтобы понять этот мир и возможности, которые он предлагает. Изучи библиотеку храма, там есть тексты о прошлых вторжениях.

– А дальше?
– Елена тоже встала, чувствуя, как привычная медицинская потребность в чётком плане действий сталкивается с неопределённостью нынешней ситуации.

– Дальше… - Цзинь едва заметно улыбнулась, - дальше ты должна сама понять свой путь. Я могу поделиться знаниями, но не могу решать за избранного.

В её голосе Елена услышала неожиданное уважение, не как к ученице, а как к равной, несущей собственное бремя ответственности.

– Я помогу чем смогу, - добавила Цзинь, направляясь к двери.
– Но путь защитника, это всегда путь одиночки. Таково бремя тех, кто видит то, что скрыто от других.

Когда за наставницей закрылась дверь, Елена опустилась на подушки, размышляя о странном повороте судьбы. Из уважаемого реаниматолога технологически развитого мира она превратилась в хранительницу границы между жизнью и смертью в мире, где магия и духовные практики были такой же реальностью, как физика и химия в её прежней жизни.

Взгляд упал на маленькую шкатулку, стоящую у изголовья, вероятно, личная вещь Юнь Лин. Елена открыла её, обнаружив внутри несколько безделушек - засушенный цветок, мешочек с ароматными травами, простое кольцо из нефрита.

– Прости, что заняла твоё место, - прошептала она, обращаясь к девушке, которой никогда не знала.
– Обещаю, твоя смерть не будет напрасной.

Елена вспомнила о Лине и его записке о школе Небесного Ветра, странных симптомах, о которых он упоминал. Это могло быть связано со скверной. Возможно, её следующий шаг - выяснить, что происходит в других школах практиков.

Но сначала ей нужно было освоиться в новом теле и понять пределы своих возможностей. Она помнила предупреждение богини, что у каждого дара есть две стороны. Использование силы смерти было столь же опасно, сколь и могущественно.

Елена подошла к окну, глядя на залитый лунным светом сад. Где-то там, за стенами храма, скверна медленно распространялась, искажая ткань реальности. А она стояла здесь, на границе между двумя мирами, не принадлежа ни к одному из них полностью.

– Я справлюсь, - прошептала она, обращаясь не столько к себе, сколько к богине Смерти, незримо присутствующей в каждом её дне.
– Я не подведу.

За окном облака закрыли луну, погружая сад в тревожную темноту. Но Елена знала, что даже в самой глубокой тьме есть свои тропы. И она научится их видеть, как и подобает хранительнице границы.

Елена проснулась резко, как от толчка. В предрассветных сумерках её покои в Нефритовом павильоне казались наполненными движущимися тенями. Простыни промокли от пота, сердце колотилось как после долгого бега. В ушах всё ещё звучал тот жуткий вибрирующий звук, который издало существо перед своим распадом.