Я замер, переваривая это. Отречься от рода? Я вспомнил сурового Святослава. Его сын, его кровь, бросил всё это ради мести?

Дружина вокруг шевелилась, но никто не вмешивался, они тоже хотели знать.

— Он отвёл меня в чащу, — продолжал Ярополк, его взгляд ушёл куда-то в сторону. — Там был круг из камней, старый, покрытый мхом, и костёр. Огнеяр дал мне нож — кривой, с рукоятью из кости — и велел резать. Я полоснул себе по руке, кровь капала в огонь, а он пел что-то на языке, которого я не понимал. Голоса его гудели, а потом что-то ломало мое тело. А потом… потом я услышал их.

— Кого? — выдавил я.

— Духов, — ответил он, и его глаза сузились, будто он слышал их прямо сейчас. — Они шептались в голове, говорили обо всём — о прошлом, о том, что будет, о том, как найти врагов отца. Сначала я думал, что схожу с ума, но Огнеяр сказал, что это дар. Сила, что поможет мне отомстить. Я не знал тогда, что это не духи… это было что-то другое.

Вежа. Ярополк стал носителем, как я, но не от рождения, не от судьбы, а через ритуал? Я всегда думал, что «Вежа» — это что-то редкое, данное избранным, вроде Святослава или меня, но теперь я видел, что простой человек, сломленный горем, мог получить её через какой-то ритуал. Или это кажется ритуалом для здешних, а на самом деле объясняется как-то с научной точки зрения.

— Ты стал таким, — прошептал я. — как твой отец. Через ритуал?

Он удивленно посмотрел на меня. Контекст вопроса он явно понял. Ярополк кивнул, глядя на меня.

Если Огнеяр мог сделать носителем Ярополка, значит, это не просто дар — это инструмент, который можно передать. Но как? Огнеяр мёртв, его тайны ушли с ним, и я не знал, где искать ответы. Я бросил взгляд на Илью — тот всё ещё молчал.

— Это был не простой дар, — сказал Ярополк, и его голос стал твёрже. — Это была цена. Я отрёкся от всего, что имел, ради мести. И я пошёл за ней.

— Ты пошёл за местью, — сказал я. — Куда она тебя привела?

— Голоса… они вели меня, — начал он. — Сначала я не понимал их, они шептались вперемешку, но потом стали яснее. Они говорили, где искать врагов отца, кто предал его, кто держал нож у его горла. Я скитался по лесам, по болотам, пока не узнал правду. Святослава убил хан Куря, печенежский вождь. Это он заманил отца в ловушку, он рубил его, пока тот не упал. Но Куря был не один.

Даже так? Куря.

Я кивнул Ярополку, молча требуя продолжать, и он заговорил снова.

— Игорь, — сказал он. — Мой дядя. Потом стал Великим князем. Он был с ним заодно. Голоса показали мне это — как они встречались в шатрах, как делили золото отца, как Куря смеялся, а Игорь кивал. И связывал их Огнеяр. Волхв шептал им обоим, плёл свои сети.

Я переваривая его слова. Игорь. Но союз с Курёй? Через Огнеяра? Это не укладывалось в голове.

— Ты убил его, — сказал я. — Игоря. Так?

Ярополк кивнул. Он выпрямился, насколько позволяли связанные руки, и заговорил, не отводя глаз.

— Я выследил его, — сказал он. — ночью, когда он пировал с дружиной. Голоса привели меня к нему. Я пробрался внутрь его терема, зарезал стражу, а потом я вонзил нож ему в грудь. Он смотрел на меня, пока умирал. Я сказал ему, что это за отца, за братьев, за всё, что он отнял. И я не жалею.

Я выдохнул, чувствуя, как холодный воздух обжигает лёгкие. Убийство Игоря было местью, но не концом. Он был носителем, как я, ведомый «Вежей», но его путь был другим — тёмным и пропитанным кровью.

— А потом? — спросил я. — После Игоря? Как ты оказался здесь, с Сфендославом?

Ярополк горько усмехнулся и продолжил:

— После Игоря я думал, что всё кончено. Куря был далеко, за степями, и я не знал, как до него добраться. Но потом пришёл Сфендослав, князь Новгорода. Он нашёл меня в лесу, у реки, где я скрывался. Наверное, тоже духи привели. Он сказал, что знает, кто я, знает, что я сделал с Игорем. И он предложил мне союз.

Наглец, который бежал сегодня, бросив своих людей. Хорош князюшка.

Я кивнул, требуя продолжать.

— Он сказал, что хочет того же — уничтожить всех, кто причастен к смерти отца. Он убедил меня, что Куря — не единственный виновник. Что Игорь был лишь частью, а золото отца, его власть, его земли… всё это украли другие. И он назвал имя. Антон.

Чего-о? Моё имя? Сфендослав обвинил меня? Я смотрел на Ярополка, пытаясь понять, шутит он или нет, но его глаза были серьёзными. Он верил этому. И он пришёл сюда, чтобы убить меня.

— Он сказал, что ты забрал Березовку, золото, всё, что отец оставил, — продолжил Ярополк. — Что ты предал его память. И мы объединились, чтобы уничтожить тебя.