Я кивнул, его слова подтверждают мои мысли. Сфендослав играл на всех досках — киевляне, варяги, печенеги, — а потом слился, когда жареным запахло. Я посмотрел на Добрыню, и тот буркнул:

— Надо его догнать. Но сначала — Курю. Он главная беда.

— Согласен, — сказал я. — Ярополк, ты с нами. Мы идем на Курю. Ты знаешь печенегов лучше, чем я. Сегодня Степа с Алешой отбились от них и пожгли лестницы и таран. Что они сделают дальше?

Ярополк задумался, его взгляд ушел куда-то в сторону. Он кашлянул снова и ответил:

— Они не уйдут далеко, — сказал он. — Печенеги быстрые, но они не будут скакать по степи налегке. Они будут ждать момента, чтобы ударить снова.

Я кивнул. Значит, Куря близко. Я бросил взгляд на Илью — тот стоял молча, но его глаза сузились, когда Ярополк упомянул Курю. Похоже, богатырь тоже жаждал мести за Святослава. Я хмыкнул про себя — пусть жаждет, лишь бы дело делал.

— Тогда решено, — сказал я, хлопнув ладонью по столу. — Ярополк, ты идешь в лагерь киевлян. Собирай тех, кто остался, кто еще может держать оружие. Посмотри что там с варягами, перемани их к себе. Вряд ли они будут верны Сфендославу после его побега. Не знаю как ты им объяснишь, что теперь надо вместе с сегодняшними врагами воевать против союзников, но ты, думаю, найдешь слова. Мы ударим по печенегам вместе.

Ярополк кивнул. Илья шагнул ближе и прогудел:

— Я с ним, княже. Мы вместе соберем людей.

Я посмотрел на них — сына Святослава и богатыря, который клялся его отцу, — это может сработать. Они оба хотели одного, а я мог это использовать. Я встал, махнул рукой.

— Идите, — сказал я. — У нас мало времени. Завтра выступаем.

Они вышли, их шаги гулко отозвались в тереме. Я повернулся к Добрыне и Алеше.

— Готовьте дружину.

Добрыня с Алешей согласно помахали головой и вышли из комнаты.

Я встал и шагнул к очагу, подкинул дров в огонь, уставившись на пламя.

В тереме было тихо, только треск огня да далекий шум дружины за стенами нарушали молчание. Добрыня с Алешей ушли готовить людей, а я остался один, пытаясь сложить в голове план, родившийся на совете. Ярополк с Ильей отправятся в лагерь киевлян и варягов, чтобы собрать остатки их войск. А мне надо будет придумать как без потерь захватить Курю.

Дверь терема скрипнула, и я обернулся. Вошла Веслава — ее коса была растрепана, лицо перепачкано грязью. Проходной двор, а не терем князя. Она кивнула мне, бросив взгляд на кружку в моих руках, и шагнула ближе.

Она вздохнула, опустив лук, и тихо заговорила:

— Варяги шевелятся. Я видела с севернной стены — они лагерь собирают, но не уходят. Ждут чего-то. Или кого-то.

— Сфендослава, что ли?

Она кивнула. Я задумался. Получится у Ярополка перетянуть варягов? Или там объявится Сфендослав и убедит Ярополка в том, что я — враг? Да нет, Илья не допустит. Наверное. Что я знаю о Муромце? Не так уж и много. Не совершил ли я ошибку, отпустив Ярополка?

Я шагнул к двери, подхватив топор с лавки, и бросил Веславе:

— Идем. Ночь — наше время. Ударим первыми.

Мы вышли из терема и холодный воздух ударил мне в лицо. Вечерело. Я позвал Алешу и приказал собрать дружину для ночной вылазки. Пусть Ярополк идет с киевлянами сначала разберется. А я тут пощипаю варягов. Через час дружина уже собралась у реки, на излучине. С этого места не виднелась ставка варягов. Алеша стоял у берега, рядом с ним около двух сотен дружинников.

Я шагнул к ним, грязь чавкала под сапогами.

— Слушайте меня внимательно, — начал я, обводя взглядом лица дружинников. Они стояли молча, лишь изредка переступая с ноги на ногу. Отблески факелов плясали на их лицах, выхватывая из темноты напряженные взгляды, сжатые губы, крепко сжимающие оружие руки. — Варяги разбили лагерь к северу отсюда. Они не ушли, значит, чего-то ждут. Возможно, своего князя, Сфендослава. Или же просто зализывают раны после боя. Нам это неважно. Важно то, что они ослаблены и не ждут нападения.

Я сделал паузу, давая словам осесть в их головах. Ночь была тихой, только плеск реки да потрескивание факелов нарушали тишину.

— Мы пойдем вдоль берега, — продолжил я, повысив голос, чтобы все меня слышали. — Тихо. Никаких лишних звуков. Алеша, ты поведешь. Держись ближе к стене, чтобы она скрывала нас. Веслава, ты со своими лучниками идешь сзади. Если что-то пойдет не так — стреляй без колебаний.

Я кивнул каждому из них, убеждаясь, что они поняли свои задачи.

— Наша цель — добить раненного врага, — подчеркнул я. — Но без фанатизма. Если будет возможность — ударим внезапно, но без нужды в бой не лезем. Главное — вернуться живыми. Понятно?

Дружина ответила нестройным гулом — кто-то кивнул, кто-то пробормотал «понятно», кто-то спрашивал: «что такое фанатизм».

— Тогда вперед, — скомандовал я, и дружина двинулась.

Мы шли медленно, осторожно, стараясь не шуметь. Берег был извилистым, поросшим густым кустарником и это помогало нам скрываться.

В мыслях я перебирал возможные варианты развития событий. Что, если варяги все-таки ждут подкрепления? Что, если Сфендослав уже вернулся? Что, если это ловушка, и нас ждет засада? Я старался отогнать эти мысли, сосредоточиться на настоящем, но тревога не отпускала.