– А если вас сейчас тоже закрутят?

– Не закрутят. Если это представители закона – то документов на мой арест у них нет. А если бандиты, значит, и разговаривать по-другому будем.

Я вышел из лимузина и пошёл в сторону стройплощадки. У входа на проходную я немного подумал и вернулся в машину за пистолетом. Пусть будет, как дополнение к магии для самых непонятливых.

Я зашёл на территорию и пошёл к ближайшему автоматчику. Тот увидел это и направил оружие на меня:

– Стоять! На землю!

Ага, сейчас. Пиджак только подстелю. Я заглянул ему в глаза и считал эмоции – стрелять он в меня не собирался.

– С какой стати?
– спросил я.

– Полиция!

– И что? Я при виде каждого полицейского на землю падать должен?

Автоматчик не нашёлся что ответить и молча держал меня на мушке.

– Старший кто?
– спросил я.

Автоматчик кивнул на вагончик с надписью «Администрация». Я развернулся и пошёл туда. Опасности от автоматчика не исходило, так что стрелять он точно не будет. Насчёт вагончика чутьё тоже было абсолютно спокойно.

Я открыл дверь и зашёл внутрь. Вагончик состоял из нескольких секций и начинался с небольшого предбанника. В дверном проёме по прямой я увидел полнейший кавардак. По полу были разбросаны бумаги. Ящики шкафов были открыты нараспашку. В одном из шкафов я заметил копошение.

– Это что тут такое происходит?
– спросил я.

Копошащийся в шкафу дёрнулся и, судя по стуку, ударился головой.

Справа послышались шаги, потом открылась дверь. Оттуда вышел крепкий мужчина лет тридцати пяти в чёрной кожаной куртке и джинсах.

Он оглядел меня с ног до головы и сказал:

– Обыск. А вы кто, собственно, будете?

– Поверенный барона Каменского. Кто такие и что ищем?

Мужчина немного прибалдел от того, как я с ним разговариваю. Видимо привык, что при виде него с командой люди обычно в штаны делают. Он ещё раз оглядел меня, на этот раз скептически.

– Поверенный? Не маловат?
– усмехнулся он.

– А вот это вас не касается. Сейчас либо вы мне показываете документы и свои, и на обыск, а потом рассказываете в чём дело. Либо собираете свой отряд, уезжаете отсюда и не мешаете людям работать.

Мужчина усмехнулся, потом скрылся за дверью и вернулся с бумагами.

Я пробежал документы глазами. Ничего примечательного, обычный ордер на обыск.

Но вот чутьё говорило, что что-то нечисто.

– Так ищете-то что?
– спросил я, возвращая ему документы.

– Поступил сигнал, что площадка используется для хранения боеприпасов.

Чего? Вот это загнул.

– А храним мы их, по-вашему, вон в том шкафу?

Мужчина замялся, не зная, что ответить.

– В шкафу могут быть документы, - сказал он после недолгого молчания.

– А, ну точно. Накладные от поставщика боеприпасов. Вы меня за дурака держите?

Мужчина заметно задёргался. Глазами он искал пути для отступления.

– Что вы здесь ищете?
– спросил я, глядя ему в глаза.

– Проверка показала, что сигнал оказался ложным, - сказал он и попытался протиснуться мимо меня.

– Стоять!
– скомандовал я и достал пистолет.

То, что это была никакая не полиция, я уже прекрасно понял. Мужчина, увидев оружие, дёрнулся и попытался сунуть руку за пазуху. Я поймал его взгляд и применил воздействие:

– Стоять в дверях. Никого не впускать, никого не выпускать. Ни своих, ни чужих. Только меня.

Мужчина со стеклянными глазами кивнул и встал у входной двери.

Я вышел на улицу и набрал Каменскому.

– Подъезжайте сюда. Полиция это. Только игрушечная.

– Это как?

– Сейчас будем выяснять. Что-то они тут хотели найти. Говорят боеприпасы.

– Чего?
– изумлённо спросил Каменский.

– Подъезжайте, говорю. Сейчас они всё нам расскажут.

Через пять минут Каменский зашёл на территорию. Когда он увидел автоматчиков, то замер на месте. Я подошёл к нему.

– Пойдёмте, они тут для красоты.

Я открыл дверь вагончика администрации. Мужчина сначала преградил путь, но, увидев меня, посторонился.

– Оружие давай, - сказал я.

Он покорно достал из-за пояса пистолет и протянул мне.

Второй, тот, что копался в шкафу, метался по кабинету. Видимо, хотел слинять через окно, но потом увидел решётки.

Я снял воздействие с первого и навёл на него его же пистолет.

– Оба в кабинет, сели на стулья и не дёргаться.

Я обернулся на Каменского: