Поездка, как гласил приклеенный прейскурант на деревянном домике с надписью «Касса», продолжалась тридцать минут и стоила ровно два злотых на взрослого человека и один злотый для стариков и детей. Никто из подошедшей компании на стариков и детей не походил, и потому каждый заплатил по два злотых. За гувернантку платили юноши, как и договаривались.

И всё же, Женевьева оказалась перед нелёгким выбором, она не могла открыто завязывать знакомство, но и не могла держаться отчуждённо после всего, что произошло, поэтому она решила выбрать более подходящую роль, например, гида. Это её устраивало, она уже многое знала о дирижаблях и могла поделиться сведениями с другими. Этим она и займётся, когда они взойдут на борт Стального цеппелина.

Не успел я отойти от нечаянного прикосновения любимой барышни, настоящей графини, будущего инженера и просто красавицы, как от неё поступило следующее предложение: полетать совместно на дирижабле и заодно оплатить поездку её пострадавшей гувернантке. Конечно же, мы с Петром ответили утвердительно. Ещё бы мы не согласились?!

И теперь, поднявшись по небольшой складной металлической лесенке, мы вошли в гондолу Стального цеппелина. Оказавшись внутри, я поразился прекрасному убранству этого воздушного корабля. На один миг я позабыл, что совсем недалеко от меня находится Женевьева, и в полном восхищении рассматривал внутренности этого воздушного монстра.

Да и не я один, Пётр также глазел по сторонам в полном восторге, сдерживая себя от активных высказываний. Посетители попроще, не обремененные рамками воспитания, открыто выражали свой восторг, немало не смущаясь тем, что всё помещение вытянутой вперёд гондолы оказалось забито самой разнообразной публикой и орать внутри просто неприлично. Этот людской гвалт забивал все звуки, мешая наслаждаться прекрасным внутренним убранством дирижабля.

А посмотреть было на что. Я вертел головой во все стороны, рассматривая красивую, хоть и строгую, обивку деревом, кажется, это морёный дуб, круглые, с толстенными стеклами иллюминаторы. Впереди имелась отдельная свободная площадка, загороженная прочной стеной из новомодного алюминия, очень дорогого металла. Дальше располагалась рубка управления, за которой и находился экипаж этого дирижабля.

Народ толпился и суетился, заглядывал в иллюминаторы, трогал стены и активно переговаривался. Женщины охали и ахали, мужчины сдержанно восторгались или хмыкали себе в усы, тайком оглядывая разнообразные приборы и приспособления.

Экипаж находился за стеной рубки управления и поэтому никто из набившихся в гондолу пассажиров его не видел, только два стюарда, одетых в чёрную красивую форму с эмблемой крыльев на рукаве, находились среди посетителей.

Один из них, видимо, являющийся старшим, оповестил всех пассажиров о начале полёта. Второй проверял входные билеты, получив команду, он прекратил этим заниматься и принялся закрывать входную дверь, готовя дирижабль к старту.

— Граждане, прошу внимания! — зычно скомандовал старший стюард, и все сразу притихли.

— Через две минуты наш дирижабль отправляется в свободный полёт над столицей нашей империи. Всех прошу занять места возле иллюминаторов. Во время полёта запрещено перемещаться внутри гондолы, кричать, совершать резкие движения, прыгать. Прошу всех вести себя чинно и благоразумно. Переговариваться разрешено только шёпотом. В случае нарушения данных правил, согласно указанию министра внутренних дел Склавской империи, мы имеем разрешение применить для успокоения неразумных силу дара и подручные средства. Есть ли у кого какие-нибудь вопросы?

— А каким вы даром воспользуетесь? — насмешливо спросил какой-то молодой человек, весьма развязного вида, одетый в неброское пальто и фуражку без кокарды.

— А вот таким! — стюард сделал незаметное движение, и задавший ему вопрос молодой человек тут же захлопнул рот и начал хвататься руками за горло. Через какое-то мгновение спазм его отпустил.

— Я буду жаловаться, это нарушение моих прав и посягательство на здоровье.

— Всё в рамках инструкций, в них указано, что мы обязаны продемонстрировать это на любом человеке кратковременно, дабы больше ни у кого не возникало желания нарушать общественный порядок внутри воздушного корабля. Как только вы всходите на борт, сразу же попадаете под юрисдикцию его капитана, что законодательно отражено в документах Склавской, и не только, империи. Вам это ясно?

— Ясно, — сдавленно протянул пострадавший и отвернулся в сторону.

— Ещё вопросы у кого-нибудь есть?

Вопросов ни у кого больше не оказалось, и каждый из вошедших в гондолу стал искать своё место. Оказалось, что помимо штатных кресел возле иллюминаторов есть и нештатные, которые выдвигались из стены, будучи прикреплены к ней с помощью определённых конструкций. Кроме больших иллюминаторов в помещении внезапно открылись и совсем небольшие, возле которых и находились эти складные стульчики. Каждый из них имел свою цифру, что соответствовала номеру билета.

Взглянув на свой, я понял, почему в кассе на них стояла разная цена. У меня, Петра, а также у гувернантки оказались номера двузначные, начинавшиеся с цифры 21, тогда как все билеты первого и второго десятка, до пресловутого 21 числа, обозначали штатные места с удобными креслами, находящиеся возле больших иллюминаторов.

Конечно же, Женевьева купила себе более дорогой билет и теперь целенаправленно шла к месту с удобным креслом, позади которого на стене красовалась красивая, написанная готическим чёрным шрифтом, цифра восемь.