Мы расположились за крепким дубовым столом. Старик с явной неохотой начал свой рассказ:

— В те дни я гостил в Дербышах, сватался к матери Бориса, царствие ей небесное. Весь день по деревне ходили слухи о том, что там, на окраине, лекарь выхаживает двух полумёртвых Стрельцов, которые сами приползли из лесу накануне — все изорванные, в крови, едва живые. Мне стало любопытно, вот и пошёл посмотреть. — Старик потёр морщинистый лоб. — Страшно было глядеть на них. Тридцать человек, говорят, отправились в экспедицию, а вернулись только двое, да и те на последнем издыхании. Хорошо экипированные были, в доспехах, с оружием… и ведь маг при них был. А как доставили их к лекарю, так оба бредить начали.

— Что они говорили в бреду? — спросил я, внимательно наблюдая за выражением лица рассказчика.

Старик нахмурился:

— Всякое говорили, не разберёшь. Один всё повторял про поющие камни в подземельях. Говорил, что когда те камни начинают звенеть, надо бежать, что есть сил. Ещё бормотал о том, что в капище есть несколько уровней, и чем глубже, тем страшнее твари.

Я подался вперёд:

— Что-нибудь ещё?

— Да, — медленно кивнул старик. — Второй Стрелец, перед самой смертью, стал вдруг ясно говорить, словно пелена с разума спала. Рассказал, что видел жуткое существо. Это была не просто Стрига, а нечто намного хуже. Тварь передвигалась на шести лапах, словно паук, но каждое из них заканчивалось лезвием. Шкура существа постоянно меняла свой вид — то становилась похожей на мокрый шёлк, переливающийся всеми оттенками гнили, то затвердевала панцирем с острыми выростами. По его воле остальные твари нападали и отступали, как послушные собаки. А ещё сказал странное… — рассказчик запнулся.

— Что именно? — настоял я.

— Сказал, что у твари не было лица — только пульсирующая тьма под тонкой плёнкой, словно ночное небо затянули дымкой. И на месте грудной клетки билось, просвечивая сквозь шкуру, ядро размером с кулак — пурпурное, с вкраплениями светящихся точек, напоминающих звёзды. Стрелец говорил, что когда та тварь издавала звуки, они не шли изо рта — казалось, будто шепчет сама тьма вокруг.

Я откинулся на спинку стула, анализируя услышанное.

Древний или, как их ещё называют, Жнец. В этом нет никаких сомнений. Лишь бы за прошедшие двадцать лет он не превратился в…

— Благодарю за рассказ, — я встал из-за стола. — Вы оказали мне большую услугу.

Информация, хоть и отрывочная, давала важные подсказки о том, что ждёт нас в Мещёрском капище. Теперь понятно, почему Стрельцы все там и полегли. В одиночку со Жнецом неподготовленный маг мог бы справиться, только имей он ранг Мастера, а лучше Магистра. В остальных случаях, требовалась весьма тщательная подготовка.

Ближе ко второй половине дня торговля на главной площади прекратилась, ребята из каравана Фадеева закрыли свои фургоны, чтобы провести ремонт после дороги, приготовить еду и отдохнуть. А мы смогли воспользоваться этой возможность, чтобы провести ещё одну тренировку, направленную на отработку перемещения и засад.

Я возвращался от полосы препятствий, размышляя о полученной информации о Мещёрском капище, когда до моего слуха донеслись повышенные голоса, идущие со стороны школы.

Подойдя ближе к зданию, я услышал возмущённый голос Василисы:

— Ты не можешь просто так менять установленную программу! У нас есть определённая последовательность изучения материала. Практические навыки важнее этикета и стихов.

Полина отвечала не менее эмоционально, хотя и старалась сохранять аристократическую сдержанность:

— Милая Василиса, эти дети не только охотники и фермеры. Они должны получить более широкое образование. История, литература, основы этикета — всё это часть культурного наследия, которое им положено знать!

Я вошёл в класс и увидел яркую картину: две девушки стояли по разные стороны учительского стола, на котором лежали раскрытые книги и тетради. Лицо Василисы пылало, глаза сверкали от возмущения. Полина выглядела внешне спокойнее, но побелевшие костяшки пальцев, которыми она опиралась о стол, выдавали её напряжение. Хорошо хоть дети отсутствовали.

— Что здесь происходит? — спросил я, переводя взгляд с одной девушки на другую.

Ольховская скрестила руки на груди:

— Полина решила полностью изменить расписание, которое я составляла больше недели! Она хочет тратить ценное время на заучивание стихов и правил поведения за столом, когда детям нужны практические знания!

— Я просто предложила дополнить программу, — парировала Белозёрова, поправляя выбившуюся прядь волос. — Эти дети заслуживают знать больше, чем только как выжить в лесу. Им нужен более широкий кругозор, понимание истории и культуры.

— Понятно, — медленно произнёс я. — Василиса, расскажи подробнее, какую программу ты разработала для детей.

Та немного успокоилась и начала объяснять:

— Основной упор я делаю на практические знания: основы арифметики для торговли, природоведение — чтобы понимать окружающий мир, письмо и чтение. Для старших детей добавляю элементарную физику и химию, чтобы они понимали, как работают простейшие механизмы и природные явления.

Я кивнул и повернулся к гидромантке:

— А что предлагаешь ты?