Мы вышли на деревенскую площадь, где дружинники по-прежнему держали под прицелом связанных членов каравана. Те возбуждённо переговаривались, заметив нас.

— Все целы? — спросил я у Бориса.

— Да, воевода, — отрапортовал тот. — Ни один не пострадал, как вы и велели.

— Развяжите их, — распорядился я, наблюдая за реакцией дружинников. Они не оспорили мой приказ, хотя в глазах читалось удивление.

Фадеев подошёл к своим людям, успокаивающе поднимая руки.

— Всё в порядке, — объявил он достаточно громко, чтобы все слышали. — Произошло недоразумение, которое мы уладили с господином воеводой. Утром мы отправимся в путь. Никон, — обратился он к начальнику охраны, — покажи, где лежат вещи Корнеева.

Тот спокойно кивнул, а я жестом приказал Гавриле последовать за ним. Вскоре охотник вернулся с потёртым вместительным рюкзаком.

В это время я наблюдал, как Аристарх помогает своим людям подняться, шепчет что-то успокаивающее. Хороший руководитель, который заботится о подчинённых — это качество я не мог не уважать.

— Борис, — позвал я командира дружины, — выставь караул вокруг их лагеря на всю ночь. Вежливо, но внимательно.

— Конечно, воевода, — кивнул он, и по его взгляду я понял, что он обо всём догадался.

Мы договорились с Фадеевым, но доверять ему и его людям полностью я пока не собирался. В конце концов, даже самые крепкие соглашения лучше подкреплять здоровой долей предосторожности.

Изучение чужого багажа не принесло ничего любопытного. Тёплые вещи и бельё, бритвенный набор, кошелёк с двадцатью золотыми рублями и потрёпанный том по минералогии. Мои надежды, что среди чужих портков найдётся секретная переписка, не оправдались.

Ладно, утро вечера мудренее.

Спозаранку я решил проверить, как поживает мой новый двойной агент. Для этого попросил Полину сопроводить меня — её навыки целительства могли оказаться полезными.

Караван Фадеева уже покинул деревню. Кажется, они очень сильно торопились сделать как можно больше километров между собой и нашей деревней.

Когда мы вошли в дом доктора, нас встретил густой запах лечебных трав и сосновой смолы. Альбинони суетился у постели Черкасского, который выглядел бледным, но уже не таким измученным, как прошлой ночью. Итальянец, заметив нас, тут же принялся активно жестикулировать.

— Mamma mia! Вот это я называю варварством! — он взмахнул руками, словно дирижёр оркестра. — Я вот уже двадцать лет лечу людей, но такие методы… это же не допрос, а пытка!

Я пропустил его упрёк мимо ушей, переведя взгляд на Тимура. Тот лежал с перевязанной грудью, сломанным носом и опухшей лодыжкой, которую доктор уже зафиксировал с помощью лубка.

— Как он? — спросил я у Джованни.

— О-о-о, как он? — врач всплеснул руками, закатывая глаза. — Глубокая рана на корпусе, разрыв мышц, сломана малоберцовая кость, нос раздроблен… — на каждое перечисление повреждений он отгибал палец. — Я оказал первую помощь, но это дело многих недель! Даже в Венеции с такими повреждениями пациент провёл бы месяц в постели, а здесь, в этой глуши…

— Благодарю за работу, доктор, — прервал я его театральный монолог. — Полагаю, мы можем ускорить процесс.

Я достал из внутреннего кармана средний кристалл Эссенции с зеленоватым оттенком, добытый нами с туши Стриги в Березниках. Такие кристаллы ценились особенно высоко из-за их связи с жизненной энергией, что делало их идеальными для целительства.

— Сможешь помочь? — спросил я, оценивая её реакцию.

Полина осторожно приняла кристалл, и я заметил, как она нервно облизнула губы. Карие глаза расширились, отражая внутреннюю борьбу между желанием попробовать силы и страхом неудачи.

— Я… я никогда не лечила такие сложные повреждения, — в её голосе слышалась неуверенность. — В академии мы практиковались только на мелких травмах. Максимум — перелом пальца или глубокий порез.

— Я помогу, — мой голос прозвучал спокойно и уверенно. — Просто делай, что я скажу.

Сам я не обладал склонностью к целительству, но в прошлой жизни десятки раз видел работу лучших магов-целителей на поле боя. Травмы, полученные в сражениях, часто бывали куда серьёзнее, чем у нашего шпиона.

Белозёрова кивнула, собираясь с духом, и осторожно приблизилась к пациенту. Глубоко вдохнула, концентрируя внимание.

— Сначала сосредоточься на лодыжке, — начал я инструктировать. — Изобрази в своём сознании кость целой, представь, как осколки соединяются, сливаются друг с другом. Направь энергию кристалла тонкой струйкой, как будто рисуешь кисточкой на полотне.

Девушка послушно выполняла мои указания. Кристалл в её руке начал светиться мягким изумрудным светом, от кончиков пальцев к лодыжке Тимура потянулись тонкие нити энергии.