— Кхм, а в чём же кошмар?! Ведь мы, насколько я понимаю, в этом случае под дождём гулять не станем, будем сидеть в квартире? И какая разница в каком именно платье вас никто не увидит?!

— Да ты что! А вдруг зайдёт кто-нибудь!?

— До сих пор никто, кроме вызванных слуг и курьеров не заходил, не понимаю, с чего бы к нам приходить ещё кому-то?

— Мало ли что! И те же слуги — они тоже видят, обсуждать начнут.

— Делать им больше нечего… — пробормотал я себе под нос, но был «милостиво» проигнорирован.

Тучи пугали-пугали, но так дождём и не пролились, а к вечеру и вовсе разошлись, подарив кусочек ясного неба и минут десять солнца. Эти прощальные лучи были восприняты как хорошая примета, причём не только моими жёнами, но и многими другими гуляющими. Какая примета, к чему? Что завтра никто на подол не наступит, или как?!

Утром впервые увидел костюмы, включая свой. Ну, что сказать? Тьму изображать мне предстояло в чёрном костюме свободного покроя, к которому пришиты были ленты разных оттенков чёрного, как блестящие, атласные, так и матовые. Анонимность должна была обеспечить, а скорее — наметить, чёрная бархатная полумаска, почему-то с большим крючковатым клювом. У Вьюги, в роли которой выступала Маша, лент на бело-голубом платье было в разы больше, а вокруг лица почему-то висели сосульки. И ещё одна большая сосулька торчала вместо носа. Спорный момент, как по мне. Зато на маске у Ульяны носа вообще не было, словно для равновесия. Текущую воду представили, как мне объяснили, в виде горной реки, где и тёмные омуты, и белые буруны и зелёные, как бутылочное стекло, струи основного течения. Костюм неплохо гармонировал с двумя нашими, но я что-то сомневаюсь, что эту композицию кто-то правильно расшифрует. Разве что костюмы тут из года в год одни и те же. Не в том смысле, что ношеные, а концептуально. А, ну и ещё подсказкой будет то, что обращаться друг к другу полагалось только по псевдониму, и ни в коем случае не по имени — во всяком случае, до снятия масок.

Примерили костюмы, в присутствии модистки с помощницами, и — вернули в шкафы. Бал-то начинается только в три часа пополудни, в семь — снятие масок, и в девять окончание. Кормить-то толком на весеннем балу не принято, только столы с закусками, а вот танцевальная программа предусмотрена обширная, так что и шесть часов немало будет, вернёмся с этого приёма голодными, это как пить дать. Но это мелочи и дело отдалённого будущего, а вот пообедать перед началом бала нужно как следует, но без переедания, чтоб танцевать не мешало. А пока — не погулять ли по Царскому Селу, пока погода позволяет и время есть? В прошлый раз, помнится, не всё, что хотели, осмотреть успели. Девчата немного помялись, но согласились, а что ещё делать-то? Не сидеть же, в потолок плевать. В шарады играть, что ли?

Разве что только позвонили в Могилёв, поздравить Василису со днём рождения и узнать подробности о её инициации. Васька была в полном восторге от всего: и от того, что потенциал у неё оказался пусть на одну сотую балла, но выше, чем у Мурки, и от нашего «настоящего взрослого» подарка. Стихией же у мелочи беспокойной оказался не наиболее ожидаемый Огонь и даже не Ветер, несмотря на всю ветреность. Чистая стихия Жизни, сама Первостихия, с хорошими шансами на пробуждение вторичных стихий по выбору! Правда, пару секунд подумав, не могли не согласиться с тем, что уж чего-чего, а жизни в девчонке столько, что она там просто бурлит и плещет, на троих бы хватило. Все по очереди — иногда достоинства мобилета превращаются в недостаток — ещё раз поздравили Василису со всем подряд, попрощались и пошли на прогулку. Надо ли говорить, что именно новости из Могилёва стали главной темой для разговоров? И попытки угадать, куда Васька пойдёт учиться: потенциал больше трёх, так что можно (и нужно!) замахнуться на университетское или академическое образование.

К часу дня вернулись в квартиру, ополоснулись на скорую руку, пообедали, переоделись и стали ждать сопровождающего — самим ходить, искать бальный зал было не принято. Невольно вспоминаются дедовы инвективы о том, зачем на самом деле принято было провожать гостей к выходу из замка — да-да, чтоб по дороге ничего не стырили. Благо, сопровождение себя ждать не стало, пришло в половине третьего и уже за четверть часа до официального начала бала мы были в зале. Причём не то, что не первыми, а далеко во второй половине, минут через пять пришли последние гости. Благо, ждать под дверями, нервно посматривая на часы, не пришлось, закрыт был только тот зал, что с закусками. Труднее всего было «не узнавать» знакомых, и придумать о чём бы при встрече спросить своих жён, чтобы невзначай назвать из Символы. И двое из трёх не преминули отметить, что Тьма и Вьюга — сочетание органичное, хоть и страшное. Таким тоном, словно комплимент делают за хороший выбор, будто стихии нам не по жребию достались! И только двое отметили, что, мол, «бурные воды во тьме могут далеко унести того, кто будет неосторожен».

Ну, и я немного поразвлёкся, представляясь тем, кто спрашивал, как ко мне обращаться «Я ужас, летящий на крыльях ночи», что приводило деда в настоящий восторг. Совсем уж развеселиться деду не позволяло то, что я отказывался озвучивать «продолжения титула» вида «отвёртка, забытая дома». Были и танцы, причём танцевать пришлось не только с жёнами, равно как и у них не было недостатка в кавалерах. Правда, после того, как меня, к моему искреннему удивлению и веселью деда, во время танцев натурально пыталась пощупать за задницу какая-то девица в костюме Снежинки, и это обстоятельство деда особенно забавляло, танцевать мы перестали и откочевали поближе к прохладительным напиткам и закускам. Так-то будучи на балу с мужем, женщина имеет право отказывать в приглашениях, отплясав обязательные от одного до трёх танцев, в зависимости от их общего количества. Но лучше если есть формальный повод, а само наличие в руках бокала или тарелочки с закусками уже является знаком того, что приглашение будет неуместно. Нет, конечно, случалось такое, что слишком настойчивые кавалеры осаждали и дам с шампанским, но, как правило, между давно знакомыми лицами (чего на маскараде проявлять нельзя) и при отсутствии у женщины способных дать укорот сопровождающих. Кстати, мой полуторник, который я взял на примерку чисто машинально, к костюму подошёл вообще как родной, словно так и задумывалось, куда лучше странного волнистого кинжала, имевшегося в комплекте. Тем более, что кинжал был муляжом, а я без оружия чувствовал себя голым. Привык как-то незаметно в академии и при поездках по Великому княжеству.

Среди танцующих увидел и предпоследнюю по старшинству Великую княжну, которую узнавать не полагалось, а нас она толком не рассмотрела, я же к ней подходить и напрашиваться на особое внимание не хотел. Зато удалось довольно успешно и мотивированно заново познакомиться с некоторыми, скажем так, приятелями по осенним танцам. Только нужно было помнить, что называть друг друга следует по стихиям, а не по имени. Так что после пяти вечера уже собрались довольно плотной компанией и, к моему удивлению, довольно многие подпевали прозвучавшей в исполнении ансамбля песне «Этот мир», она же «Придумано не мной». То есть — пластинку слушали, и не раз. Мелочь, а приятно. Ну, и потанцевать стало возможно без лишних рисков того, что

Без десяти семь было объявлено о выходе Его Величества, к этому времени все уже невзначай подтянулись к тем дверям, откуда он должен был появиться. После короткой вдохновляющей речи маски были сняты, позволив собеседникам радостно «узнать» друг друга. Ну, и начать главную часть бала — со знакомствами, новыми договорённостями, попытками решения назревших вопросов в отношениях между родами. Не минула чаша сия и нас — ко мне подходили, в частности, некоторые офицеры, знакомые по миномётной комиссии, пытаясь намёками выяснить, буду ли я участвовать в летних войсковых испытаниях. Ну, раз им не сказали, то и отвечать приходилось тоже загадками и намёками, что сильно утомляло. Благо, в компании из полутора десятков молодых представителей аристократии долго они не задерживались.