— Жив? — переспросил он у меня. Я кивнул несколько раз, снова сжав пальцы на его плече. — Жив…

— Давай собирайся с силами, ты мне нужен, — твёрдо сказал я. — Бунтовщики приходят в себя, так что может произойти что угодно. Чем больше моих людей будет в строю, тем лучше.

— Прости, Юра, — Денис встал и выпрямил спину. — К выполнению задачи готов.

— Вот и славно, — я улыбнулся и немного пошатываясь побрёл к столбу для казни.

Надеюсь, ребята уже освободили императора и привели его в чувство. Не мне же разбираться с бунтовщиками! Я вообще тут не при делах.

Когда я дошёл до помоста, императора как раз уложили на каменное возвышение и влили в него зелье. Саша поднял на меня взгляд, убрал флакончик и прочистил горло.

— Юра, тут такое дело, — начал он, нерешительно. Вот от него я не ожидал, он же всегда был напористым и даже немного наглым.

— Что? — нахмурился я.

— У меня и раньше были догадки, но после того, что ты устроил… — он сделал глубокий вдох. — Ты ведь не Юрий Громов, да?

— Саш, мы уже это проходили, — напомнил я ему, покачав головой.

— И ты сказал, что пережил кому, — кивнул граф. — Но ты не из этого мира. Как и Хранители.

— С чего ты взял? — мне было интересно, как Саша дошёл до такой мысли.

— Я видел ваше сражение, — он усмехнулся. — Точнее, я видел, как иногда вы появлялись то тут, то там, а под вами трещал асфальт. Ни один человек не способен на такое. По крайней мере, в этом мире точно.

— Ну да, — я оглядел притихших друзей, которые «незаметно» подобрались поближе. — Я не из этого мира. И я даже не человек в полном смысле этого слова.

— Ты тоже Хранитель? — прошептала Ксения за моей спиной.

— Нет, — я обернулся к княжне и скривил губы в усмешке. — Они — мои творения. Детища, которых я создал для мира и баланса.

— Детища… — ещё тише сказала она, а потом зажмурилась и помотала головой. — Кто же тогда ТЫ, если они — лишь твои создания…

— Пока что я просто князь Юрий Громов, — я снова посмотрел на помост и встретился взглядом с Алексеем II. — Ваше императорское величество. Как самочувствие?

— Могло бы и получше быть, — крякнул император и поднялся на локтях.

— Вас тут подданные ждут, — я выгнул бровь. — Скажете пару ласковых?

— Подождут ещё, — его величество сел и размял плечи. — Меркулов где?

— Вон там, — я указал на Вольта, который удерживал Влада на земле недалеко от помоста. — Сбежать хотел, когда понял, что казнь не состоится.

— Сюда его ведите, — громко приказал его величество. — Прямо к этому же столбу.

Саша тут же бросился к Меркулову, но его перехватили гвардейцы его величества, отодвинув в сторону. Откат после обряда экзорцизма уже спал, люди начали приходить в себя — кто-то быстрее, кто-то медленнее. Павел Трубецкой вообще до сих пор валялся на брусчатке без признаков жизни.

Я приблизился к нему и положил палец на шею. Вроде бы пульс есть, значит должен оклематься. На всякий случай я капнул зелья ему на язык и вернулся к помосту. Судьба остальных меня мало волновала — почти все здесь были на стороне оппозиции, так что пусть сами разбираются со своим здоровьем.

Алексей II встал, расправил плечи, закованные в металлические доспехи, и оглядел площадь. Большинство бунтовщиков сидели или лежали без сил, но они очень даже активно следили за происходящим на помосте. Некоторые даже подползли поближе, чтобы точно ничего не пропустить.

Вот ведь стервятники, жадные до крови и зрелищ. Я поморщился, а потом усмехнулся. У меня же есть видео того, как вела себя эта притихшая толпа. И я непременно покажу им запись, если они начнут возмущаться.

Сопротивляющегося Меркулова приковали к столбу, Вольт рыкнул напоследок и подбежал ко мне.

— Камер и журналистов сегодня не будет, — сказал император, усилив голос магией. — Но я повторю свои слова, если потребуется. Этот человек, — он указал на Меркулова, — замыслил переворот! Решил свергнуть самодержца с трона! Не выйдет! Его род уже однажды пытался и потерпел поражение. Я казнил их всех, казню и последнего! Вы все стали орудием безумца, в руках которого сосредоточилось слишком много власти, поддались на сладкие речи и пошли против своего государя!

— Одержимому императору не место на троне! — выкрикнул кто-то из толпы, но робко и с явной надеждой, что его поддержат остальные.

— Одержимому? — теперь была моя очередь говорить. — Ты это про кого сейчас? Выйди и покажи своё лицо!

— Юрий? — окликнул меня император, но я не отреагировал.

Перед моими глазами до сих пор стояли кадры из агитационного ролика, который я увидел в первый день после перерождения в этом мире. Кадры того, как толпа ликует и орёт от экстаза, наблюдая за тем, как кто-то горит заживо. Я нажал на браслете нужную кнопку, и надо мной развернулась голограмма записи происходящего на площади несколькими часами ранее.