посуду. Старалась не показывать своей усталости, хотя тело уже отказывалось слушаться, и мышцы ныли от бесконечного движения.

Удивляло, что при таком ажиотаже Томас еще что-то говорил о плохом заработке.

На лгуна не похож. Тогда что? Слишком низкие цены на качественные блюда или

подобный наплыв клиентов все же больше редкость, чем правило? Учитывая, насколько я

вымоталась за сегодня, я больше надеялась на второй вариант.

Шум в таверне постепенно стихал, словно кто-то сбавлял громкость. Люди один за другим

поднимались со своих мест. Вот уже и Катрина выглянула из кухни, утирая вспотевший

лоб. Видимо, закончила с мытьем посуды. Кларисса, украдкой подмигнув подружкам, под

ручку с довольно симпатичным мужчиной ушла на второй этаж.

В зале оставалась лишь та самая компания, их пьяные ухмылки и тяжелые взгляды

больше не казались такими угрожающими после моей хитрости с «акцией». Но я немного

нервничала, опасаясь, что они не заплатят или откажутся уходить. К счастью, мои страхи

не оправдались. Стоило настенным часам пробить час ночи, а Томасу выйти из кухни в

зал, мужчины спокойно принялись собираться.

— ЭЙ, малой, считай, все ли правильно, — свистнул здоровяк и высыпал на стол

внушительную горсть монет. Я быстро пересчитала и отодвинула в сторону три монетки.

— Вы за вечер сделали заказ из девятнадцати блюд. За каждое шестое была обещана

монета. Получается, три, — произнесла я.

— А ты смышленый пацан, быстро считаешь, — фыркнул мужчина, одобрительно хлопнув

меня по плечу, отчего я сдавленно охнула и чуть присела. — Оставь себе.

И вскоре они покинули зал. Маришка тут же унесла грязную посуду и, судя по тому, что

задержалась на кухне, сразу же стала ее перемывать. Катрина, в свою очередь, протерла

за ними стол.

Вскоре вышел Томас и, заняв один из столов, принялся пересчитывать дневную выручку, записывая что-то в толстую тетрадь. Маришка с Катриной тем временем уже подметали

пол, стараясь закончить побыстрее. Но стоило мне предложить помощь, как они

отмахнулись, сказав, что я и так того и гляди упаду. В общем-то, их слова были недалеки

от истины. В самом деле я держалась на одном упрямстве, слишком уж насыщенными

выдались минувшие сутки. Сложно было поверить, что только сегодня утром я со всех ног

улепетывала по лесу от дракона...

Я широко зевнула, мечтая сейчас лишь о том, чтобы Томас дал отмашку расходиться.

Доползу до уборной, снова проведу гигиенические процедуры при помощи мыла и

мокрого полотенца, и спать. Завтра надо бы узнать, есть ли бани в городе или в самой

таверне. Как-то же постояльцы должны мыться? Кажется, в кладовой я видела большую

лохань...

Томас наконец закончил подсчеты и поднял на меня взгляд, такой тяжелый, что мне стало

не по себе. Сложно было понять, что у него на уме. С момента, как я пресекла драку, он

мне еще не сказал ни слова. И вот сейчас...

— Я не потерплю в своей таверне самодеятельности, — выдал он, угрюмо уставившись на

меня. — Те три медяшки, что компания «сэкономила», я вычту с тебя.

Я почувствовала, как внутри закипает обида. Я старалась весь день, выкладывалась до

изнеможения, а теперь за что-то еще и штраф?! Да если бы не я, они бы тут сцепились в

драке, переломали мебель, кости, распугали бы всех посетителей и пересчитывать сейчас

толком было бы нечего! Я понимаю, что мне ничего и не обещали, но несправедливо!

Хотелось много чего сказать, но под испытующим взглядом Томаса я лишь молча кивнула

и положила на край стола те несчастные монеты.

Оставалось мысленно успокаивать себя, что сегодня у меня был испытательный срок, я и

не должна была ничего заработать. В минус не ушла, уже хорошо.

Комнату выделили, кормежкой обеспечили... А деньги еще заработаю. И больше никогда

не буду ни за кого вступаться, пусть Томаса хоть всей таверной пинают...

УГу, и кому я вру?

Томас смерил меня очередным долгим взглядом, словно оценивая что-то внутри.

Наверное, все мои мысли на лбу написаны. А пусть докажет, что я думаю что-то не то! И я