Я шарахнулась в сторону, увернувшись от объятий Люси, укрывшись за спиной Томаса как

за стеной. Они с удивлением на меня уставились, не ожидая подобного.

— Простите, — тихо пробормотала я, понимая, что стоит объяснить свою реакцию.

— Мне просто... неуютно, когда меня трогают.

Люси ахнула, глядя на меня с неприкрытым сочувствием. В ее глазах мелькнула

искренняя забота.

— Говорил же, смазливый слишком... — пробормотал Томас себе под нос, сдобрив

крепким словцом.

Э-э, вы чего там такого все подумали? Я не того, не это имела в виду! Но продолжать

развивать тему было бы странно, да и Люси уже сама перескочила на другую.

— Ну что ж, не будем трогать! — Она быстро поменяла тон, став мягче. — Давай я тебя

сейчас лучше накормлю, парень, сразу сил прибавится. Тощий ты как жердь, а работы у

нас много!

Я посмотрела на Томаса, он кивнул:

— Да, Люси права. А то еще упадешь там с голодухи, что тогда с тобой делать? Как поешь, возвращайся в зал...

— Томас, совесть есть?! — перебила его Люси, угрожающе наставив на него половник. —

Ребенок голодный, неизвестно еще, где его носило, аж шатается, смотри! А ты хочешь

сразу на него все вывалить? Не осмотреться, не переодеться.

— Я не ребенок, мне почти пятнадцать, — вякнула я, совсем уже шалея от происходящего.

Но Люси от меня лишь отмахнулась.

— Да никто не будет грузить, поест сейчас, а там пусть посмотрит, как девки работают, чтобы потом не метаться перепуганной курицей, не зная, где у нас что, находится и что от

него вообще требуется, — тут же пошел на попятную хозяин таверны.

На фоне первых событий с момента моего попадания в мир подобное отношение

воспринималось просто как сюр какой-то. Мой взгляд невольно упал на гору грязной

посуды в углу кухни.

— Можно я сначала перемою посуду? — робко предложила я. — Я привык знать, за что

получаю свой хлеб.

Взгляд Томаса остановился на мне на пару секунд. Люси же воспользовалась этой паузой, чтобы взять слово:

— Неужто в кои-то веки взял нормального работника, даром что мелкого? Девок твоих

попробуй загони в кухню, все им надо юбками вертеть меж посетителей в зале!

Мужчина досадливо поморщился, но не стал с ней спорить.

— Ладно, сегодня тогда ты в распоряжении Люси, — выдал он наконец и, пока повариха

не сказала ему еще что, показывающее, кто тут на самом деле всем руководит, поспешил

покинуть кухню.

18.

День тянулся бесконечно, как вязкая патока. Мокрые руки скользили по тарелкам, шурша

губкой по уже стертым от частого использования золотым краям. Я перемывала посуду, затем нарезала овощи, чистила картошку и снова возвращалась к тарелкам.

Периодически Люси порывалась меня подкормить, но мне хватило сытного обеда. Да и

работа не заканчивалась, лишь прибывала.

Тяжесть усталости нависала над мной, но я заставляла себя продолжать, чувствуя, как

каждая мышца гудит от напряжения.

Люси, громогласная и полная энергии, болтала без устали. Ее голос, низкий и чуть

хрипловатый, то и дело прерывался от смеха, когда она вспоминала очередную историю

из своей жизни.

— Так откуда ты, говоришь, дитя мое? — с любопытством расспрашивала она, покачивая

головой, словно отвечая самой себе. — А, да, слышала о вашем городишке. Даже разок

была проездом. Не, мне там не по нраву пришлось совсем, немудрено, что и ты оттуда

сбежал. Я-то думала, что ты с югов, они все там такие тонкокостные. Хотя тогда бы ты не

был таким бледным...

— Мамка с юга, а бледным кажусь из-за освещения, да и нервничаю, что плохо справлюсь

и меня отсюда выгонят, — пробормотала я, понимая, что для дворового, мальчишки я в

самом деле слишком бледная. Эланира-то, понятно, в молитвах своих все время

проводила, ее кожа и не знала солнечного света. А мне бы не помешало купить какой-нибудь тонирующий крем, что ли.

— Тю, да куда ж тебя гнать-то? Вона сколько мне сегодня дел переделал, —

непосредственно фыркнула Люси и выставила передо мной еще таз овощей. — И это еще