Но делать было нечего, заставлять ждать представителя генерал-губернатора было себе дороже.

— Доброе утро, Андрей Филиппович, — радушно поздоровался я. — Чем обязан?

— И вам доброго начала дня, Александр Николаевич, — раздался в трубке вполне располагающий к себе голос. — Прошу прощения, что отрываю вас от трапезы, но дело весьма срочное. У Михаила Петровича есть к вам конфиденциальный разговор. И он весьма желает отобедать сегодня в вашей компании. За вами пришлют вертолет. Обратно из Казани вас также доставят куда и когда пожелаете. Могу ли я рассчитывать на ваш положительный ответ?

Когда тебя приглашает на обед генерал-губернатор, даже если его положение сейчас немного пошатнулось из-за мятежа, то отказать ему, это то же самое, что выстрелить себе в ногу. К тому же я сам сегодня собирался в Казань. В полночь меня будут ждать у Спасской башни.

— Для меня будет честью отобедать с генерал-губернатором, — без лишних восторгов, но при этом вполне уважительно ответил я.

— Рад это слышать, Александр Николаевич. Вертолет прибудет за вами через два часа. Прошу вас освободить для него площадку в районе казармы. Насколько я знаю, раньше к вам часто летали вертолеты, да и у вашего батюшки, помнится, свой был. Сможете организовать?

— Всенепременно, Андрей Филиппович.

После короткого, но вежливого прощания разговор был окончен. Я отдал Леопольду трубку, и он с поклоном удалился.

К слову сказать, каким бы настораживающим не показалось мне приглашение генерал-губернатора, но оно оказалось, как нельзя кстати. Я предполагал, что князь Филатов, находясь в расстроенных чувствах, может открыть на меня охоту, чтобы как следует припугнуть. А значит, при попытке самостоятельно добраться до Казани можно было нарваться на неприятности. Теперь же этого можно было не опасаться.

Когда я после завтрака вернулся в свой кабинет и начал разбирать почту, мои догадки насчет изменившегося отношения ко мне князя Филатова подтвердились. Я получил от него официальное уведомление о расторжении контракта на поставку этериума. Также он требовал выплату неустойки в размере двадцати тысяч, угрожая в противном случае подать в суд.

Я понимал, что стоит мне только пойти на поводу у его требований и выплатить указанную сумму, он почувствует мою слабость и, вероятнее всего, выставит мне новые штрафные требования. Так что более подходящим для себя выходом я считал судебное разбирательство, хотя и понимал, что речь там будет идти, скорее всего, совсем о другой сумме. Учитывая это неприятное обстоятельство, мне следовало как можно скорее подыскать себе хорошего адвоката, который мог бы встать на мою защиту, невзирая на авторитет истца.

Однако, сейчас у меня были дела поважнее. К посещению генерал-губернатора требовалось подготовиться очень тщательно. Начиная от костюма и внешнего вида и заканчивая зондированием близких губернатору тем и вопросов. Последнее весьма поможет поддерживать за обедом беседу в интересующем Михаила Петровича русле.

А после визита к генерал-губернатору меня ждала заварушка уже посерьезнее. Но если я выберусь из нее живым, то мои дела с большой долей вероятности должны пойти на лад. А уж после этого надо будет решать, что делать с шахтой этериума. Закрывать ее было не вариант. Именно от ее работы зависит процветание и рост поселка Трофимово. А значит нужно искать новых партнеров, которым можно будет поставлять сырье. И при этом что-то еще решать с безопасностью транспортировки. Князь Филатов будет здесь серьезно вставлять палки в колеса.

Отбросив ненужные и беспокойные мысли, я открыл ноутбук и принялся искать информацию о генерал-губернаторе, его интересах, привычках и связанных с ним событиях. Потратив на это около получаса, я позвонил в казарму и предупредил, чтобы освободили место на плацу или стоянке для губернаторского вертолета, а также вызвал к себе Ярцева.

Когда он явился ко мне в кабинет, то выглядел уже вполне сносно. Повязки на голове не было. На месте ранения волосы были гладко выбриты, а сама рана аккуратно зашита.

Мы обменялись короткими приветствиями и я, окинув Ярцева изучающим взглядом, спросил:

— Не рановато-ли сняли повязку, Виктор Петрович?

— Я как раз делал перевязку, ваше сиятельство, когда вы позвонили, — развел руками Ярцев.

— Садитесь-ка на кресло, я вас перевяжу, — ответил я, быстро вставая из-за стола и направляясь к комоду с медицинскими принадлежностями.

— Благодарю, ваше сиятельство. Но позвольте, я сам. — И он тут же поднялся с кресла.

— Не позволю, Виктор Петрович. Садитесь! — твердо сказал я.

Медицине, причем в основном немагической, нас очень хорошо обучали в академии. И не зря. Я сбился со счета, сколько раз эти навыки спасали мне и окружающим жизни. Так что с банальной перевязкой я справился довольно быстро.

— Где это вы, ваше сиятельство, так научились раны перевязывать? — с удивлением рассматривая себя в зеркале, спросил Ярцев.

— Здесь еще и не такому научишься, — неопределенно и вполголоса ответил я и сразу перевел тему. — Но я вас не для этого позвал, Виктор Петрович. Присаживайтесь, мне нужно с вами серьезно поговорить.