— А этот… Мастер Родрик? Что с ним было?

Худые пальцы Оливера сжали край скамьи.

— Его забрали, — глухо ответил старик, и у меня мороз пробежал по коже.

— Кто?

Старик дёрнул кадыком, будто смачивая пересохшее горло.

— Жуть. Я видел, как волна возвращалась. И видел мастера Родрика, объятого синим огнём. Его донесли до кустов, потом вспышка — и всё исчезло. А я наконец смог вывалиться из гамака и на четвереньках — ноги не держали — убежать в замок. До самого утра просидел под лестницей, трясся как осиновый лист: страшно было кому-то показаться.

— Почему?

Старик горько усмехнулся.

— Боялся: станут расспрашивать, что я видел. А я не сдержусь, да и ляпну что-нибудь. И потом жуть заберёт и меня тоже.

— И вы так никому ничего не рассказали?

Оливер покачал головой.

— Никто не задавал вопросов — не до того было. А когда полиция приехала искать мастера Родрика, я старался им лишний раз не попадаться на глаза.

Очарованность страшилкой в духе Стивена Кинга отступила перед проснувшимся критическим мышлением, и я нейтрально уточнила:

— Тогда почему сейчас со мной поделились?

Сухие губы старика тронула печальная улыбка.

— Не знаю, госпожа. Просто давно не видел, чтобы кто-то так искренне интересовался садом. А ещё вы задали вопрос, и я вдруг понял: пора. Хватит носить это в себе. К тому же вы теперь хозяйка Колдшира. Вам следует это знать.

Чтобы и в мыслях не иметь развалить здесь хотя бы камешек.

— А прошлому владельцу… — Я наморщила лоб, вспоминая. — Лорду Беккету вы о чём-нибудь рассказывали?

— Нет, госпожа, — честно ответил старик. — Ни лорду Беккету, ни лорду Леманну, ни лорду Эшли, который купил Колдшир с аукциона после исчезновения мастера Родрика. Да и не видел я этих лордов. Все они присылали в замок своих управляющих: сначала господина Манна, потом господина Грира. А управляющие эти… — Оливер безнадёжно махнул рукой. — Толку им что-то объяснять, ворью. Нехорошо так говорить, но я бы только обрадовался, напугай их жуть.

Так-так.

— Они так много воровали?

Оливер вновь поднял глаза к шпилю.

— Как любые чужаки. Не нравился им Колдшир, вот старались с него взять побольше, а отдать поменьше. Манн хотя бы стену залатал, но тут ему всем миром помогали. Боялись, что, если не сделать, жуть вернётся. А у Грира на всё были одни обещания, а ежели к стенке прижмёшь, то «денег нету». Так что, госпожа Мэриан… — Он посмотрел на меня неожиданно острым взглядом. — Я рад, что впервые за двадцать лет у этого места появилась настоящая хозяйка.

Это прозвучало как большой аванс, и я поспешила снизить градус пафоса.

— По-моему, вы преувеличиваете. Я ведь только вчера приехала…

— Вы приехали, — твёрдо прервал меня Оливер. — А это уже многое.

Я не нашлась с ответом и не особенно ловко перевела разговор на другое:

— Так все эти события с… жутью происходили двадцать лет назад?

Старик медленно кивнул.

— Двадцать три, если быть точным.

— А как вышло, что Колдшир продавали на аукционе? Разве у мастера Родрика не осталось наследников?

Оливер раздумчиво пожевал губу.

— Родных у него не было, а супругой он так и не обзавёлся. Вроде бы ходили слухи, что ухаживал за девицей из Оакшира, только ничего там не срослось. И когда стало ясно, что долги спрашивать не с кого, Колдшир пустили с молотка.

А после перепродали. И ещё раз перепродали. И проиграли в карты. А в итоге вообще подарили ненужной жене, умолчав, насколько имение проблемное.

— Понятно.

Я собиралась подняться со скамейки, но вспомнила ещё один вопрос. Вряд ли старик мог на него ответить, однако вдруг у него получилось бы навести меня на какие-то догадки. И я начала:

— Может, вы слышали: вчера ко мне приезжал лорд Эйнсли. Так вот, он чрезвычайно настойчиво просил продать ему Колдшир. Как думаете почему?

Оливер нахмурился, всерьёз задумавшись над моими словами.

— Не могу знать, госпожа, — наконец отозвался он.

Однако не успела я ощутить разочарование, как старик продолжил:

— Тем не менее осмелюсь предположить: это из-за того, что молодой лорд слышал о сокрытом в замке сокровище.