И барственно кивнув: «Занимайся делами», отправилась в свои комнаты.

Потому что хлопоты хлопотами, а ланч по расписанию.

***

Подкрепляя силы чаем с выпечкой, я раздумывала, как быть с поиском информации в документах. Ведь даже если Грир воровал, он обязан был вести какую-то отчётность по замковой бухгалтерии. И вся она по логике вещей лежала в его кабинете.

Но могла ли я копаться там до приезда полиции? Пускай, с одной стороны, никакого преступления не было, с другой — не хотелось бы получить в свой адрес претензии об испорченных уликах.

«Буду действовать очень осторожно и в перчатках, — наконец решила я. — А то ещё опечатают комнаты, и тогда вообще непонятно, когда до правды докопаешься».

Определившись с планом, после ланча я надела тонкие лайковые перчатки и отправилась к кабинету управляющего. Почти сразу вспомнила, каким ключом отпирается дверь, и по-прежнему не без внутреннего трепета вошла в комнату.

Здесь почти ничего не изменилось, только сквозняк сильнее разметал бумаги.

«Точно. Предъявят претензии — свалю всё на ветер».

И с этой мыслью я занялась методичным и аккуратным обыском, который завершился примерно через полчаса неожиданным результатом.

Я не нашла в кабинете Грира и следа каких-либо бухгалтерских документов или записей.

— Не мог же он забрать их с собой?

Я в который раз обвела кабинет безнадёжным взглядом. Покусала щеку: а что, если не забрал, а уничтожил? Сжёг, например?

Угу, а такой компромат, как письмо от Каннингема, забыл.

Я с силой потёрла межбровье. Точно, письмо должно было повторить судьбу остальных бумаг. Так почему оно здесь, а их нет?

— Или их и не было никогда? Можно ли управлять замком, не ведя бухгалтерии?

Вопросы, вопросы. Я вздохнула и подошла к незажжённому камину. Надо проверить все варианты.

Камин давно не чистили, однако на первый взгляд следов сгоревшей бумаги там не было. Чтобы убедиться наверняка, я взяла кочергу и, присев перед тёмным чревом, принялась вдумчиво шуровать в холодных золе и углях.

— И что это вы делаете?

От неожиданности меня словно пружиной подбросило. Резко развернувшись, я обнаружила в двух шагах от себя неслышно вошедшего в кабинет Райли, и спасибо «фильтру базара», что вместо непечатных выражений прошипела:

— Не смей ко мне подкрадываться!

Райли покосился на кочергу у меня в руке и благоразумно извинился:

— Прошу прощения. Но всё-таки что вы хотели там найти?

Ну вот какое ему дело, а? И я, сердитая на весь свет, огрызнулась:

— Сокровища Колдшира.

Несколько секунд мы с Райли играли в гляделки. Потом он первым отвёл глаза, прочистил горло и уточнил:

— Серьёзно?

Моё раздражение отхлынуло мутной волной.

— Да нет. — Я даже не попыталась замаскировать безысходность. — Просто у меня никак не получается найти бухгалтерские книги. Вот я и подумала: вдруг Грир их сжёг?

На лице Райли отразилось облегчение: такое объяснение он мог принять.

— Не сжёг, — успокоил он. — И можете не искать: их здесь нет.

Во мне немедленно проснулась настороженность.

— Почему ты так уверен?

Губы Райли тронула почти незаметная усмешка.

— Потому что гроссбух и прочие документы у меня.

Ну ничего себе!

Я успела подхватить челюсть в полёте. Проглотила глупый лепет: «Но как? Когда?» — и обвиняюще спросила:

— Так это ты забрался в кабинет и устроил беспорядок?

— Забрался я, — не стал отрицать Райли. — Однако книги взял аккуратно: зачем устраивать лишний шум? А разгром, думаю, учинил сам Грир, когда захотел перед отъездом уничтожить улики.

«Стукнуть бы тебя. Кочергой», — агрессивно протелепатировала я. И едко поинтересовалась:

— И когда ты собирался мне обо всём рассказать?

— Сейчас. — Райли был непробиваем, как скала. — Раньше не получилось: вы всё время были заняты.

У меня затрепетали ноздри, и, отвернувшись, я от греха подальше поставила кочергу в подставку. Сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, и, вновь посмотрев собеседника, не приемлющим возражений тоном велела:

— Неси документы ко мне в комнаты. Быстро.